У книжной полки. Надежда Борисовна Смирнова. Мои любимые рассказы. Мир добрых книг надежды смирновой Смирнова надежда борисовна православный писатель
1 апреля наш приход посетила гостья - писательница Надежда Борисовна Смирнова из Калужской области. Она давно ездит с выступлениями по стране и её книги издаются многотысячными тиражами. В январе 2015 года ей вручили орден российского отделения Фонда Мира. А за произведение «За воротами храма. Исповедь одинокой души» писательница была удостоена национальной премии «Лучшая книга издательства 2010 года».
Надежда Борисовна считает себя православным писателем. Но в её понимании это совсем не означает пропаганду Церкви. Пришедшая к вере после тяжёлой болезни и многих жизненных трудностей, она уверена, что православие - это синоним нравственности, совестливости, умения делать правильный моральный выбор.
Многие из её рассказов знакомы читателям и давно полюбились ими. Это книги «Дуняшина Пасха», «Я вернулась, Господи», «Степанов хлеб», «Святой источник». «Подарок Царицы Небесной», «Бабье лето», «Троица зелёная», «Война и вера» и другие. Герои её рассказов - люди со сложной судьбой, перед которыми встают вопросы о выборе жизненного пути. Духовные искания заставляют их меняться, другими глазами смотреть на окружающий мир, строже относиться к собственным поступкам.
По мотивам рассказов Н.Б. Смирновой снято несколько фильмов и мультфильмов. Её выступления прозвучали в актовом зале воскресной школы прихода, в общеобразовательной Билярской школе, в центральной библиотеке п.г.т. Алексеевское, в Доме культуры села Куркуль, в Алексеевской школе искусств. Её слушателями стали прихожане и сотрудники храма, учащиеся и преподаватели школ, члены общества ветеранов, инвалидов и интернационалистов района. Работники библиотек и читатели. Всем хотелось услышать умное, доброе слово, из которого должны вырасти хорошие плоды.
Перед отъездом Надежда Борисовна оставила в Книге для Почётных гостей следующий отзыв: «Господь сподобил меня посетить ваше село и ваш удивительный храм. Кроме того, Он наполнил моё сердце радостью и теплотой от встреч с людьми, которые так ревностно служат Богу. Моя глубочайшая благодарность всем-всем. Хочу пожелать вам пасхальной радости, горения, помощи Божией, а также веры, надежды и любви. С надеждой на новые встречи, православный писатель Н.Б. Смирнова».
Пожелаем нашей гостье дальнейших творческих успехов!
Пролог
Замок опять не открывался. Ирина дергала ручку, крутила ключ, вытаскивала и вновь вставляла его. Дверь не поддавалась. Прижимая сумку к груди, она зло пнула дверь ногой и позвонила соседу. Он давно жил один, работал, кажется, на рынке, а до этого был большим человеком. Говорили, что на заводе его ценили, не раз награждали и орденами, и путевками на курорты. А вот жизнь эта подлая все переломала, перекорежила и продолжает корежить хороших людей, безжалостно выплевывая их с перекушенными позвонками. Васильев один из них.
Едва увидев Ирину, он тут же вышел в общий коридор и склонился у двери ее квартиры, пытаясь справиться с замком. Ирина просила его о подобной помощи с определенной регулярностью, и оставалось только удивляться, почему она до сих пор не сменила замок.
Глядя на спину соседа, Ирина нетерпеливо переступала с ноги на ногу. Устала. Хотелось быстрей оказаться в уютном полумраке кухни, налить в любимую чашку горячего чая и смаковать обжигающий душистый напиток, отрешенно глядя в окно. А тут замок заело, как назло. И Васильев что-то копается слишком долго.
– Сегодня в церкви был, – словно невзначай произнес сосед, как бы ни к кому не обращаясь. – Как хорошо на душе, будто с Богом поговорил.
Раздраженно дернув плечом, Ирина хмыкнула. Какая церковь? Какой Бог? Ей бы проблемы Васильева. У Ирины вот совершенно нет времени ходить по таким местам.
Ко ли услышав ее недовольное покашливание, то ли почувствовав нервозность Ирины, сосед еще больше ссутулился, пытаясь определенным образом провернуть ключ. Наконец дверь распахнулась.
– Спасибо. С меня причитается. – Ирина произнесла дежурную фразу, вспомнив, что так ни разу не отблагодарила Васильева как следует.
«Завтра куплю ему конфет», – твердо пообещала она себе, направляясь в квартиру.
– Погодите минуту, – немного виновато попросил Васильев и как-то боком, неловко проскользнул в свою дверь.
Затем он вышел и протянул Ирине маленькую картонную иконку.
– Вот в храме батюшка раздавал. А мне почему-то две вручил. Я подумал, может быть, вам, Ирина, пригодится, – сосед улыбнулся быстрой стеснительной улыбкой и шагнул за порог.
Растерянно покрутив картонку в руках, Ирина прошла к себе и уже за чаем, прислонив икону к сахарнице, принялась пристально разглядывать ее. Спаситель, изображенный на бумаге, смотрел на Ирину внимательно и серьезно. И почему-то становилось от этого взгляда тревожно. В семье о вере и вообще религии говорили мало. Иногда только, вздохнув, мама упоминала слова из молитвы. Что-то вроде: «Господи, помоги».
Но Ирина, воспитанная на традициях пионерии и комсомола, отвергающих существование Бога, недовольно отмахивалась или шутила, называя маму «дремучей». Икон в доме не водилось. И этот бумажный образ являлся, по сути, для Ирины первой близкой встречей с неведанным и немного загадочным для нее Господом. В последнее время многие газеты и журналы писали о вере, о чудесах и старцах.
Перестройка в политике сыграла свою роль: общество жадно впитывало знания, которые раньше были недоступны. Как правило, Ирина такие публикации в прессе пропускала, но то, что долетало до ее ушей из разговоров сослуживцев, заставляло изумляться, недоумевать и сомневаться.
Сейчас же, чем дольше Ирина всматривалась в лик Спасителя, тем сильнее ей хотелось поговорить с Ним. Потому как многое, что казалось еще вчера благополучием, в этот момент стало неправильным и жалким. Чем объяснить это, Ирина не знала, но сердце подсказывало: это знает Бог.
Тихонько встав, она перенесла икону в спальню и поставила на полку над кроватью. Ей хотелось двигаться неслышно, на цыпочках, она ощущала чье-то незримое присутствие, и сердце стукало и стукало беспокойно. Новое душевное состояние вызывало смятение и даже испуг.
Пытаясь скинуть наваждение, Ирина тряхнула головой.
– Ерунда какая, – сказала громко, зажигая во всех комнатах свет.
Глава 1
Ирина росла удивительно счастливым ребенком. Любящие родители души в ней не чаяли, но не испортили этим девочку. Их любовь и душевная теплота открывали в Ирочке все новые и новые грани: умница, всегда вежливая, воспитанная, увлекающаяся живописью, литературой, имеющая незаурядный музыкальный слух, Ирочка могла легко разговорить собеседника, увлечь своей идеей.
А уж идей у нее было не занимать: веселые игры, домашние постановки, прыжки с крыши деревенского сарая в сугроб. В минуты вдохновения или веселья ее крупное, с большим ртом лицо становилось необычайно привлекательным. Глаза горели, румянец пылал на щеках, а улыбка была такой искренней, что не любить ее было просто невозможно. Светленькой, голубоглазой девчушкой с милыми ямочками на щеках, взлетающей надо лбом волнистой челкой хотелось восторгаться и называть уменьшительно-ласкательным именем. Что, впрочем, многие с превеликим удовольствием и делали.
Ирочка ходила в художественную школу. Преподаватели прочили ей прекрасное будущее. Она замечательно рисовала, ей легко давались наброски с натуры, портреты. Девочка тонко чувствовала цвет, и многие ее работы вызывали восхищение цветовой палитрой и умело схваченным сюжетом.
Несмотря на незаурядный талант и выдержав нешуточное сопротивление родителей, после школы Ирина пошла в университет, на филологический – любовь к литературе перевесила. Правда, рисовать не бросила, но делала это уже не с таким желанием, только под настроение. Очень часто начатая работа по несколько месяцев пылилась на шкафу, ожидая очередного Ирочкиного вдохновения.
В университете Ирина закружилась в вихре общественной работы. Комсорг группы, член литературного кружка, активный участник художественной самодеятельности. Очень скоро Ирочку знали все: от доцента до гардеробщицы.
Училась она легко, в зачетке одни пятерки. Ей нравились и преподаватели, и лекции. Все было ново, интересно. Иногда Ирочка взбрыкивала, как называла это мама, и могла сбежать с лекций. Особенно когда шалая весна кружила голову, а однокурсник Костик без конца писал ей записки-признания, и она находила их в самых неожиданных местах: в капюшоне куртки, в пудренице, в перчатках. Когда они срывались с занятий и, не сговариваясь, ехали в Филевский парк, где до одури качались на качелях, объедались мороженым, целовались в укромных местах, а потом брели домой, уставшие, промокшие и счастливые.
Уже учась на третьем курсе, Ирочка встретила его. Высокий темноволосый юноша стоял в университетском коридоре, окруженный толпой восторженных парней и девчонок. Он о чем-то весело рассказывал им, заразительно смеялся, и только темные, с прищуром, глаза оставались почему-то серьезными.
– Кто это? – поинтересовалась Ирочка у Светки, своей подружки, с которой они дружили с первого курса.
Света отличалась дружелюбным характером, у нее всегда можно было перехватить двадцатку до стипендии. Кроме того, Светка обладала завидной способностью: она всегда все обо всех узнавала первая.
– Ты что? – жарко зашептала она в ухо Ирочке. – Это же Лешка с археологического, брал академку, сейчас вернулся. В него все девчонки влюблены.
– Свободен?
– Да вроде бы встречался с Танькой. Она на историческом учится. Да ты ее знаешь, такая маленькая, симпатичная.
Ирочка вспомнила миниатюрную Татьяну. Про нее говорили, что она с детства профессионально занимается танцами. Оттого походка у Татьяны была на редкость грациозная, как бы летящая. Всегда идеально накрашенная, с модной стрижкой, она вызывала зависть всех девчонок на курсе. А точеная фигурка, идеальные ноги и соблазнительный бюст делали ее популярной среди мужской половины университета.
Ирочка скривила большой рот, стараясь отогнать наплывшую невесть откуда на глаза пелену. Потом решительно раздвинула толпу студентов и задала Алексею на редкость глупый вопрос:
– Ты петь умеешь?
Алексей удивленно уставился на странную девчонку и только хотел открыть рот, чтобы ответить, как она, резко повернувшись, исчезла.
Ирина, закрывшись в туалете, плакала злыми слезами, ругая себя на чем свет стоит: и за свой дурацкий вопрос, и за то, что опозорилась теперь перед ребятами, а главное, за то, что вряд ли теперь она сможет когда-нибудь подойти к этому красавцу.
Ей осталось теперь забиться, как мышке, в норку и не попадаться ему на глаза.
Алексей нашел ее сам. Через неделю, выходя из аудитории, Ирочка увидела его, стоящего у окна. Встретившись с ней глазами, Алексей улыбнулся, махнул Ирине рукой и, подхватив ее сумку с книгами, пропел:
– Милая моя, солнышко лесное…
Ирина засмущалась, не зная, что ответить, а он, не давая ей опомниться, сообщил:
– Бежим, у меня два билета в «Планету». Сеанс через полчаса.
Потом Ирина как ни пыталась, так и не могла вспомнить название фильма. Она сидела рядом с Алексеем, и ее трясло как в лихорадке. Когда погас свет и Алексей взял ее за руку, она явственно ощутила, что потолок надвигается на них. Она закрыла глаза – и все: Ирина отключилась настолько, что ей казалось, будто эти жаркие объятия и поцелуи, и его рука у нее на коленях – все это происходит не с ней, Ирочкой Колесниковой, а с какой-то другой девчонкой, которая и не живет в этом мире вовсе, а прилетела сюда с далекой неизвестной звезды. А Лешка, конечно же, не студент московского вуза, а герой увлекательного красивого романа, который ей давала читать Светка, и они вместе с ней рыдали над страстной трагической любовью романтичных героев.
Жизнь закружила Ирочку в радостном калейдоскопе. Она хохотала без причины, дурачилась, казалось, не ходила, а парила, излучая счастье и любовь. Иногда она ловила устремленный на нее грустный взгляд Костика. Но поделать с собой ничего не могла. Алексей затмил для нее всех.
Они бегали с ним в кино, а чаще всего по студенческим вечеринкам. Ирочка знала всех Лешкиных друзей, а так как веселые посиделки и праздники устраивались довольно часто и подчас затягивались за полночь, Ирина часто оставалась ночевать или в общежитии у подружек, или у Алексея.
Мама, конечно, была недовольна, не раз выговаривала Ирочке, иногда дело доходило даже до скандалов. Несколько раз Ирочка приходила домой под утро и, мягко говоря, не совсем трезвая. Родители пытались урезонить ее, отказываясь узнавать в этой потерявшей себя от счастья и творившей глупости девушке свою дочь.
А Ирочка, действительно, будто переселилась на другую планету, она жила только Алексеем, со страстью отдаваясь своему чувству. По-другому она просто не умела. Ирина с восторгом смотрела на Алексея, все его предложения – от прогулки по парку до очередной вечеринки – принимала безоговорочно. Она привыкла к тому, что каждая такая встреча с друзьями заканчивается попойкой, привыкла и сама выпивать. Сначала понемногу, позволяя себе одну-две рюмки вина, а однажды, подражая Алексею, лихо опрокинула стакан водки. Ей стало плохо, и Алексей трогательно ухаживал за любимой: подавал воды, мочил виски мокрым полотенцем, без конца целуя пульсирующую жилку на шее. Ирина не отпускала Лешкину руку ни на минуту. Ради этого она могла не задумываясь выпить еще хоть целую бутылку водки.
В конце учебного года, когда летняя сессия осталась позади, Алексей был включен в состав археологической экспедиции, которая собиралась отправиться на раскопки в Крым. Ликованию Алексея не было предела. Ирочка, конечно, тоже была рада за него. Однако и грустила, понимая, что им предстоит хотя и недолгая, но разлука.
Алексей устроил грандиозные проводы, они гуляли всю ночь. Пили, танцевали, опять пили. Ирочка не отходила от Лешки ни на шаг.
– Обещай, что будешь писать каждый день, – шептала она, прижимаясь к милому и с надеждой заглядывая в глаза.
– Конечно, – беспечно отвечал Алексей.
Ирочка ждала первое письмо две недели. Она вся извелась, похудела, каждый день с надеждой заглядывая в почтовый ящик.
– Ирочка, возьми себя в руки, – просила мама, с тревогой глядя на дочь. Ирочка молча поднимала на нее свои бездонные глаза, в которых читалась тревога, любовь, неуверенность и надежда.
Когда долгожданное письмо наконец-то пришло, Ирочка долго не могла открыть его – руки тряслись.
Письмо оказалось коротким и деловым. Устроился, копаем, пока не нарыли ничего интересного. Погода хорошая, много купаемся, устаю. Ни слов любви, ни нежности, как будто Алексей писал не любимой девушке, а сухой отчет о проделанной работе. Но Ирина была рада и этому, читала и перечитывала скупые строки, находя объяснение такому сдержанному письму в его усталости и занятости.
– Ирина, очнись, приди в себя наконец, неужели ты не понимаешь, что он не любит тебя, – мама говорила жестко, надеясь, что это встряхнет дочь, заставит ее задуматься.
– Леша меня любит, – на все мамины доводы отвечала Ирочка.
Письма по-прежнему приходили редко и были такими же короткими и неласковыми. Она не знала, что и думать. Но еще больший удар ждал Ирину впереди.
В один из дней Ирочка поняла, что беременна. Вначале эта догадка повергла девушку в шок. Казалось, на нее опрокинули целый ушат ледяной воды. В душу заползали растерянность и жуткий страх. Почти неделю Ирина ходила сама не своя, чем необычайно обеспокоила домашних.
– Что, опять не пишет? – допытывалась мама. – Пора уже привыкнуть к этому и… успокоиться.
Отворачиваясь, чтобы скрыть слезы, Ирина молчала. А ночью, уже не таясь, плакала в подушку. Алексей не писал, и Ирина подумывала, что пора рассказать о своем положении маме, как вдруг спасительная мысль мелькнула у нее в голове. Ирочкино настроение сразу же переменилось.
Она летала по квартире, целовала маму, готова была обнять весь мир.
– Ты с ума сошла, – мама схватилась за сердце, когда Ирина объявила о своей беременности. – Вы не расписаны, и потом, ваши отношения… – Мама просто не находила слов. А Ирочка повторяла без конца:
– Все будет хорошо, теперь все будет хорошо. Вот увидишь.
Она настрочила Алексею длинное письмо и теперь каждый день бегала к почтовому ящику. Ответа не было. Алексей не писал, не звонил, и Ирочка не знала, что делать. Она написала еще несколько писем, в надежде, что Лешка не получал предыдущие.
Ирина совсем растерялась, не зная, кому рассказать о своем положении. С мамой ей говорить не хотелось, все, что она скажет, Ирочка знала наперед. Видеть ехидные Светкины глаза тоже не могла.
Измучившись, Ирочка решила все рассказать Костику. Ей было все равно, что он мужчина, что любит ее без оглядки, а потому Ирочкины признания Костику будет слишком больно слушать. Но безысходность, страстная любовь к Лешке и невыносимое чувство ревности настолько истомили ее, что Ирочка решила наплевать на условности, позвонила Костику, договорилась о встрече и теперь ждала его на скамеечке в парке. От нетерпения пришла на полчаса раньше и вся извелась, пока считала минуты до прихода друга.
Костик примчался с букетиком цветов, осторожно присел рядом с Ирочкой и, не сводя с нее влюбленного взгляда, приготовился слушать.
Все время, пока Ирина говорила, он молчал, изредка поглаживая ее по руке. Когда она высказалась, улыбнулся:
– Рожай, Ирочка.
Ирина гневно зачастила, от волнения проглатывая слова. Да как он может так говорить, ведь Лешенька не знает об Ирининой беременности, от него ничего нет, скорее всего, до него ее письма просто не дошли. Вдруг он не захочет, да и ей одной как же с ребенком. Это же тяжело: плач по ночам, грязные пеленки, а главное, впереди два года учебы.
– Мама с самого начала была против наших отношений с Алексеем. – У Ирины задрожал голос от близко подступивших слез. – И вообще, что ты в этом понимаешь? Я думала, ты меня поддержишь, а ты…
Она резко встала, отбросила непослушную прядь со лба.
– Если от Леши в ближайшее время не придет письмо, – решительно заявила она, – я сделаю аборт, пока еще сроки не ушли.
Ирина произнесла эти слова, и ей стало страшно. За еще не родившегося малыша, за себя. И почему-то за Костика. А Костик гладил ее по голове, нежно прикасаясь к пушистым волосам. Ирина отпихивала его руку, злилась, а Костик никак не хотел отпускать ее, шептал что-то нежно и ласково.
Дома мама молча подала Ирине телеграмму. Ирочка прочла, повернулась и вышла. Мама было кинулась за ней, но Ирочка через плечо шикнула на мать и ускорила шаг.
Что происходило в последующие пять дней, Ирина помнила смутно. Она пила в подворотне вонючий портвейн с какими-то грязными, оборванными, дурно пахнущими людьми, которых и людьми-то назвать было трудно. Ночевала в подвалах, переходя из одного в другой. Ее лапали жирными, сальными руками, пытались целовать беззубыми, вонючими ртами – она не ощущала ничего. Ирина пила то, что ей подносили. Ничего не ела, спала урывками и опять пила.
На шестой день ее нашел Костик. Ирина лежала на грязном топчане в подвале соседнего дома, рядом храпела пьяная жирная тетка. Ирина не шевелилась. Она смотрела, не мигая, в потолок, под глазами залегли синие тени, губы потрескались. Спутанные, давно не чесанные волосы свисали клоками.
Костик подхватил ее на руки и, совершенно безучастную ко всему, принес домой.
Мама плакала, отец заперся в кабинете, и оттуда доносились его частые нервные шаги.
Глава 2
Ирина молчала почти месяц, не отвечала на вопросы матери, смотрела на Костика невидящими глазами, отказывалась от еды. Она подолгу не вставала с постели, почти не спала, и только отец мог заставить ее выпивать немного куриного бульона.
Ирина целыми днями лежала в комнате, укрывшись пледом, и не могла ни о чем думать. Только текст Лешкиной телеграммы огненными буквами горел у нее в воспаленном мозгу: «Я женился». Казалось, что горячие слезы наполняют ее всю, от макушки до пяток, но соленая влага почему-то не выливалась наружу, а жгла душу до тех пор, пока Ирина не вставала и, достав припрятанную бутылку, отпивала несколько глотков. Только тогда она могла забыться коротким сном.
Отец оформил в университете академический отпуск, а затем перевел дочь на заочное отделение.
Через семь месяцев Ирина родила мертвого мальчика. Мать успокаивала ее, украдкой вытирая слезы. А Ирина будто окаменела, ни одна слезинка не вылилась из глаз. Лежала одна в больничной палате, безучастно глядя в потолок. Сердобольная нянечка после долгих уговоров принесла ей бутылку водки, и Ирочка выпила горькую жидкость в туалете прямо из горлышка, ничем не закусывая. Пила, пытаясь забыть и свою любовь, и свою непутевую жизнь – поломанную и исковерканную, – и маленького несчастного малыша, в смерти которого виновата только она.
Целый год Ирина восстанавливала силы. Отец купил дочери путевку в дом отдыха в Подмосковье. Поехала с неохотой, но ей неожиданно понравилось. Она много гуляла по живописным окрестностям, даже сделала несколько эскизов. Часто уходила к озеру, которое было расположено недалеко от дома отдыха. Подолгу сидела на берегу, смотрела на спокойные воды, понемногу оттаивая душой.
Ни с кем из отдыхающих Ирина так и не смогла сблизиться, поэтому большую часть времени проводила одна. Несколько раз приезжал Костик, привозил фрукты, сладости, испеченные мамой пироги. Несмотря на тяжелые переживания, Ирина оставалась привлекательной женщиной, и на нее засматривались мужчины. Но эти взгляды оставляли ее равнодушной. Еще не перегорела в душе любовь к Алексею, любовь пополам с болью от его предательства.
Бывали дни, когда на Ирину нападала невыразимая тоска, она не могла никого видеть, ни с кем разговаривать. Ощущала почти физически душевную боль. Когда она шла в магазин, покупала водку и, запершись в комнате, пила, пока хмель не позволял забыться и уснуть. Ирочка понимала, что это ненормально, что так не может поступать интеллигентная, уважающая себя женщина. Знала, конечно, что мама давно обо всем догадывается, но молчит, хотя страдает невыносимо. Для нее было очевидно, что до страшной болезни, именуемой алкоголизмом, всего один шаг, а женщины спиваются почему-то быстрее мужчин. Осознавала, беспокоилась, но поделать с собой ничего не могла, а скорее всего, не хотела, успокаивая себя тем, что, когда все забудется, уйдет из души, тогда и бросит она эту проклятую привычку.
Окончила университет Ирина неплохо, прекрасно защитила диплом. Но тут грянула перестройка. Работу найти было невозможно. В школах платили мизерную зарплату. Несколько месяцев прошли в поисках. Наконец Ирине удалось получить место учителя литературы, да еще подрабатывала частными уроками рисования.
Несмотря ни на что, работа Ирине нравилась, да и ученики как-то сразу полюбили ее. Она была строгой, но могла к месту и пошутить, а то и подколоть ребят, хотя никогда не унижала их. С коллегами Ирочка поддерживала ровные дружеские отношения, но ни с кем особенно не сближалась, держалась особняком. Кем не менее ее уважали, знали, что в любой момент придет на помощь, поддержит.
Надежда Смирнова
Надежда Борисовна Смирнова родилась в городе Мосальске Калужской области в 1960 году.
В 1977 году, после окончания средней школы, поступила в Калужский педагогический институт на исторический факультет, который закончила в 1983 году.
Параллельно она работала корреспондентом районной газеты.
В 1996 году окончила еще и Обнинский институт атомной энергетики, факультет психологии. По полученным специальностям работала в Мосальске и одновременно сотрудничала в качестве журналиста с рядом областных и районных газет и журналов.
В 2008 году вышла первая книга Надежды Смирновой - "Последний герой".
С мая 2010 года она активно работает в православном издательстве "Смирение".
Замужем. У нее двое взрослых детей.
Проживает в родном городе Мосальске.
Я вернулась, Господи!
Какие испытания уготованы нам свыше? Все ли из них мы в силах преодолеть в одиночку? Именно этими вопросами задается Ирина, героиня повести «Бог выбрал женщину». Непростые повороты судьбы приводят женщину к отчаянию, и она все чаще ищет утешения на дне рюмки. Однажды в руки Ирины попадает маленькая иконка Спасителя, подаренная соседом. С ее появлением многое изменяется в жизни женщины. Ей кажется, что кто-то незримо направляет ее к источнику света.
Допущено к распространению Издательским Советом РПЦ.
Бабье лето.
Повесть Надежды Смирновой «Деревенские каникулы» рассказывает о девушке, приехавшей из города в деревню на каникулы. Девушка презирает деревенские простоту и неустроенность, но со временем её чувства становятся совершенно иными. Рассказы, помещённые в этой книге, посвящены событиям военных лет. Ужасные тяготы вынес на своих плечах русский народ, и лишь глубокая вера в то, что не в силе Бог, а в правде, помогла выстоять в той страшной войне. Годы тяжёлых испытаний давно прошли, но раны, причинённые ею, ещё не зарубцевались в сердцах людей, познавших цену победы.
Коснись сердца моего, Господи
Книга рассказов Надежды Борисовны Смирновой "Коснись сердца моего, Господи" относится к новому быстро развивающемуся жанру православной литературы, который можно условно обозначить как народное православие. Авторы, работающие в этом жанре, безусловно, глубоко верующие люди. На конкретных примерах современной жизни они рассматривают насущные вопросы веры и ее всевозрастающее влияние на каждодневную жизнь человека.
За воротами храма. Исповедь одинокой души
"За воротами храма" - вторая книга Надежды Смирновой после вышедшего недавно, но уже пользующегося большим успехом сборника ее рассказов "Коснись сердца моего, Господи". Автор на примере реальных жизненных ситуаций продолжает разговор с читателем о нелегких судьбах простых людей - наших современников, безуспешно пытающихся строить свою жизнь вне церкви, за порогом святого храма. И только осознание тщетности этих попыток заставляет их сделать первые робкие шаги навстречу Богу.
Святой источник
Героине новой повести Н.Смирновой Вике не повезло в жизни. Когда-то благополучная и удачливая, она внезапно терпит жизненный крах. Неизлечимая болезнь сына, предательство мужа, смерть родителей ставят ее на грань отчаяния. Как выбраться из весьма нелегких обстоятельств, как их преодолеть?
Жизнь уготовала ей крутые виражи. Но ради сына Вика готова действовать. И она совершает, может быть, не совсем логичный поступок - едет жить в деревню.
Не сразу горожанке удается постичь премудрости деревенской жизни. Но советы добрых людей и появившаяся цель жизни - отыскать святой источник, который поможет ей исцелить сына, вливают в нее новые силы. И Вика начинает поиски. Куда они приведут, кого встретит она на этом пути? Почему источник называют вороновым, кто такой монах Кукша? Об этом нам и расскажет увлекательная повесть Н.Смирновой, события которой незримыми нитями связаны с событиями давно минувших дней.
Не менее увлекательны и ее новые рассказы. Они необыкновенно жизненны, а события, описанные в них, кажется, до боли узнаваемы. Но простые жизненные ситуации - это та канва, на которой рисуются непростые узоры человеческих взаимоотношений.
Степанов хлеб
Известный уже автор, лауреат Национальной премии "Лучшие книги и издательства 2010 года", на сей раз открывается православному читателю в новом качестве. Перед нами остросюжетная приключенческая повесть. В ней главный герой - успешный бизнесмен, владелец нескольких хлебопекарен - фантастическим образом попадает то в эпоху Смутного времени, то в период воцарения Антихриста и оказывается то в России XVII века, то в Польше XXV-гo.
Повесть читается на одном дыхании, однако она не только увлекательна, но и, безусловно, душеполезна. Православный автор побуждает о многом задуматься, многое прочувствовать и понять.
Вторую часть книги составляют рассказы. Это, как всегда у Надежды Смирновой, непридуманные истории, чаще всего - о людях, живущих трудно, подчас заблудившихся, оступившихся. Автору свойственно искреннее сочувствие своим персонажам, и потому никто не может остаться равнодушным к их судьбам, они трогают до глубины души.
Читатель уже отметил особый авторский стиль, определил принадлежность произведений Н.Смирновой к успешно развивающемуся в последнее десятилетие жанру, которому он же, читатель, дал свое наименование - народный православный рассказ. Нет сомнения, что и новая книга не обманет читательских ожиданий.
Сокровища Параскевы Пятницы
Как бы вы поступили, если бы в ваши руки неожиданно попала сумка, полная старинных драгоценностей? Именно это произошло с Верой, героиней новой остросюжетной приключенческой повести Надежды Смирновой "Сокровища Параскевы Пятницы". Вскоре выясняется, что за сокровищами идет настоящая охота, а драгоценности вдруг исчезают...
Вместе с героями повести вас ожидает знакомство с реальными историческими событиями: историей старинной купеческой семьи, зловещей тайной и загадками подземелий древней церкви. И, наконец, обретение еще одного сокровища, куда более ценного, нежели пресловутые драгоценности Параскевы Пятницы. Какие? Эту тайну и предстоит раскрыть читателю книги...
Во второй части сборника в традиции автора нам предстоит встреча, как всегда с удивительными и душевными рассказами Надежды Борисовны, посвященными непростой жизни наших современников.
Дуняшина Пасха
Во все времена дети любили праздновать Святую Пасху. Вот и маленькая Дуняша Стрешнева, будущая русская царица, с нетерпением ожидала этот великий праздник. Но чтобы его достойно встретить, нужно немало потрудиться. Старается Дуняша: и в храм на службу ходит, и дома молится, и бедным помогает. А ещё Дуня испекла свой первый в жизни кулич. Совсем скоро в храме пропоют "Христос воскресе!" и настанут для Дуняши и деревенской детворы радостные деньки с играми и забавами.
Бабье лето
Согласитесь, ходить но подиуму, ощущать на себе восхищённые взгляды зрителей, тонуть в свете софитов, получать аплодисменты куда приятнее, чем, скажем, трудиться на заводе, стоять у станка, доить коров - жить тихо, незаметно и с Богом в душе.
Вот так до поры и до времени думала героиня повести Надежды Смирновой "Деревенские каникулы" горожанка, гордячка и злючка, Марго.
Но случайная поездка в деревню к тётке открыла ей иной мир, наполненный другими ценностями, которые зиждутся на заповедях Божиих.
Марго вначале с глубоким презрением относится ко всему, что дорого её новым знакомым. Действительно, можно презирать всё, что угодно, но нельзя пройти мимо большой и светлой любви. Какой окончательный выбор сделает героиня, в какую сторону склонится чаша весов, мы узнаем об этом только в самом конце повествования.
Рассказы Н. Б. Смирновой, помещённые в этой книге, посвящены событиям военных лет. Страшные тяготы вынес на своих плечах наш народ. И только глубокая вера русских людей в то, что не в силе Бог, а в правде, помогла им выстоять в жестокой схватке.
Вроде бы давно минули годы тяжёлых народных испытаний, но раны, нанесённые той войной, не зарубцевались в сердцах людей, познавших её ужасы.
«Мне было бы сложно
жить без «Омилии»
Н адежда Смирнова, психолог, писатель и журналист, член Международного клуба православных литераторов , член Союза литераторов России и автор нескольких книг, разошедшихся большими тиражами, стала одним из лауреатов Национальной премии «Лучшие книги и издательства 2010 года», которая учреждена Русским биографическим институтом, Российской государственной библиотекой, «Литературной газетой» и Культурно-просветительским центром «Орден». В связи с этим мы решили побеседовать с Надеждой Борисовной о её работе, писателях, книгах и премиях.
С чего, по-вашему, начинается писатель? Когда пробующий свои силы в литературе человек превращается в писателя?
- А себя вы чувствуете писателем?
Для меня с детства писатель - это, прежде всего, человек маститый и значимый в литературе. Тот, которого знает и любит вся страна, книгами, которого зачитываются. Понятно, что я до этого не дотягиваю. Но, честно говоря, я и не думаю об этом. Просто пишу книги. И мне радостно, что хоть кому-то они нравятся, несут пользу, помогают.
Насколько для писателя важно общение с себе подобными? Нужно ли оно вообще писателю или для него предпочтительнее одиночество?
Одно время я думала, что общение не играет большой роли, поскольку сама по себе человек замкнутый, но потом поняла, что ошибаюсь. Без общения, пусть и виртуального, бывает нелегко оценить свои силы и возможности. Здесь важно все: дружеская поддержка, конструктивная критика, даже спор - всё это без сомнения помогает в творчестве.
- С кем лично вы поддерживаете отношения, если не секрет? Расскажите нам о ваших друзьях-литераторах.
Я живу в маленьком провинциальном городке в средней полосе России, и общение у меня получается только виртуальное. С удовольствием общаюсь с Ириной Богдановой. Мы ни разу не виделись, но сразу почувствовали друг к другу взаимную симпатию. А её советы мне очень помогают. Каждодневной потребностью стала переписка с матушкой Евфимией (Пащенко). И встреча с ней в Москве меня не разочаровала. Очень умный и глубокий автор. Совсем недавно я познакомилась с петербургским писателем Николаем Коняевым и поняла, сколько мне ещё надо расти.
- А литературные кумиры есть у вас?
Конечно, без этого, наверное, нельзя стать мастером, пусть и с маленькой буквы. Ещё со школы очень люблю Ф. М. Достоевского, конечно, А. С. Пушкина, еще И. А. Бунина и А. П. Чехова. Из современных авторов, я поклонник Ю. Вознесенской, М. Улицкой, нравятся многие авторы «Омилии». Вы, Светлана, для меня лучший автор миниатюр, рассказов, философских эссе.
- От чего зависит мастерство писателя? Как написать хорошую книгу?
Каждому писателю даётся дар свыше. Но и совершенствовать своё мастерство необходимо. Сейчас этому можно научиться, прочитав различные учебные пособия. Но лучше всего, я думаю, помогает самосовершенствование, чтение классиков и современных талантливых авторов. Каждодневная работа над собой - вот залог успеха.
- Хорошая книга сегодня - это какая книга? В каких книгах нуждаются сегодня читатели, издатели?
Хорошая книга сегодня - это, прежде всего, увлекательная книга, а ещё полезная, помогающая современному человеку не сойти с ума, не утратить здравые понятия, здравые смыслы. Вообще, наше общество настолько разноплановое, пёстрое, что порой трудно бывает определиться, что именно хотят читатели. Детектив, фантастика, исторический роман... - читают всё это. Но без сомнения, книга всегда будет востребована, если она написана интересно, живо, увлекательно, и если способна сформировать у читателя духовно-нравственные ориентиры. Когда на страницах разворачиваются кровавые события, когда книга учит извращениям или убивать, быть жестокими и циничными, то, согласитесь, такую книгу хорошей назвать трудно. По крайней мере, я так это вижу. И говорю с позиций православного писателя.
Расскажите пожалуйста о книге, за которую вы получили премию «Книга года - 2010» и немножко о самой премии, если можно. Как проходило награждение победителей? Какие впечатления у вас остались?
Это моя вторая книга в издательстве «Смирение». Она называется «За воротами храма. Исповедь одинокой души». Героями моих повестей и рассказов часто становятся люди, обделённые и социально неблагополучные: бомжи, пьяницы, матери-одиночки, инвалиды. Мы часто презираем их, отталкиваем, а ведь они очень нуждаются в нашей молитве. Мне хочется, чтобы читатели взглянули на них и их судьбы под другим углом, посочувствовали, помогли. Героиня моей книги-победительницы - женщина пьющая. Она и сама не заметила, как скатилась если ещё не самое дно, то очень низко. Она росла от весёлой, счастливой девчушки до любящей и любимой жены, директора средней школы. Но жизнь без веры сложна. И искуситель рода человеческого уже расставил для неё свои сети. Её падение стремительно. Но Господь никогда не оставляет своих детей. Важно только не пропустить тот момент, когда Он протягивает тебе руку помощи. И моя героиня сумела не только увидеть, но и принять эту помощь. Книга написана от первого лица. К слову сказать, это мой самый любимый литературный приём.
Когда мне сообщили, что «Исповедь одинокой души» стала книгой-победительницей, я была в растерянности. Никак не ожидала. Национальную премию учредили в 2001 году Русский биографический институт, Русская государственная библиотека, «Литературная газета», культурно-просветительский центр «Орден». Она присуждается в разных номинациях: экономика, политология и др. В этом году лауреатами премии стали Я. Урбанович, Л. Бокерия, Е. Миронов, а также Н. Коняев и ряд других писателей и издательств.
Церемония награждения проходила в редакции «Литературной газеты». Все было очень нарядно и торжественно. Было сказано много хороших и тёплых слов, состоялись новые знакомства, была возможность обменяться книгами и продолжить общение в неофициальной обстановке.
- Быть может раньше вы получали другие награды, становились лауреатом каких-то конкурсов? Расскажите о них.
В прошлом году я стала лауреатом Всероссийского конкурса, проводимого православным кинофестивалем «Семья России». Один из моих рассказов был признан лучшим и меня пригласили на фестиваль, который проходил в Москве. Самые прекрасные впечатления: просмотр фильмов, новые знакомства, и, как итог, заряд энергии и вдохновения.
- Хотелось бы услышать несколько слов о клубе православных литераторов Омилия: что он значит для вас?
Об «Омилии», конечно, стоит сказать особо. Это первый клуб, где я начала реализоваться как литератор, где меня поддержали, помогли и всегда принимают тепло и душевно. Я каждый раз с трепетом захожу сюда, неизменно узнаю много нового, открываю для себя талантливых авторов и хочу сказать спасибо авторам проекта, неизменным админам и руководителю клуба за удивительную тёплую атмосферу в клубе. Мне было бы сложно жить без «Омилии». Думаю, что и другим авторам также. Молюсь за его создателей и духовных вдохновителей. Помогай вам Господи!
- На ваш взгляд, православный писатель сильно отличается от светского? Чем именно?
Я думаю, отличается. Прежде всего, совсем другими жизненными ориентирами. Вера во Христа и всё, что с этим связано. Именно с этих позиций православный писатель старается разговаривать с читателем.
Православие в жизни писателя, в вашей личной жизни - какое место ему отведено? Кто в вас главный: христианин или художник? Кто кому подчиняется?
У меня главный - христианин. Хотя было когда-то и наоборот. Я начинала, как светский не писатель нет, а создатель рассказов, что ли. Тогда ещё не утвердилась в вере. Мой путь к храму был сложным. Впрочем, у людей моего поколения он у всех нелёгкий. Я начала писать рассказы и их охотно публиковали в женских журналах «Лиза», «Домашний очаг» и других. Вроде все хорошо, но душе было как-то неуютно. И вот тогда я задала себе этот вопрос: что я хочу? Стать христианином, верующим глубоко и искренне или, как и прежде, кропать рассказики на потребу публики? Пришло понимание того, что без веры ты ничто. Я иду к храму, моё сердце открыто Господу, и без Его помощи мне было бы трудно добиться каких-либо успехов.
- Ваш совет начинающему литератору: как достичь успеха и, скажем, получить такую же премию как вы?
Я думаю, что о премии не надо думать. Лучше просто жить, работать, писать. В нашем клубе для этого есть масса возможностей. Он как ступенька в большую литературу. В частности, так произошло со мной. Именно «Омилия» стала визитной карточкой, когда я обратилась в издательство «Смирение» и предложила свои произведения. Я хочу пожелать всем успехов на нашем очень трудном поприще, здоровья и догадайтесь чего еще? Конечно, вдохновения.
Беседовала Светлана Коппел-Ковтун
