Твое лицо убрал я со стола. Комплексный анализ стихотворения А. Блока «О доблестях, о подвигах, о славе…. Символы в стихотворении
Читать стих «О доблестях, о подвигах, о славе» Блока Александра Александровича предлагается учащимся в 11 классе на уроке литературы. На дом его задают учить полностью наизусть. На нашем сайте можно бесплатно скачать его на гаджет или прочитать в режиме «онлайн».
Текст стихотворение Блока «О доблестях, о подвигах, о славе» был написан в 1908 году. Он посвящен жене поэта Любови Менделеевой. У Александра Александровича были с ней очень тяжелые отношения. Познакомились они еще в детстве. Потом какое-то время они не виделись. В юности они встретились вновь. Поэт сильно в нее влюбился и, в конце концов, в 1903 году они расписались. Они то сходились, то расходились, но однако же, она всю жизнь была для него музой. Это произведение было создано после очередного ее ухода. В нем он пишет о том, что она ушла от него в сырую ночь в синем плаще. С помощью цвета одежды он пытается донести до читателя, что она не просто бросила его. Она пошла именно к другому человеку. Синий цвет символизирует измену. Блок очень переживал это событие. Он не мог понять, почему она это сделала. Он не мог думать ни о чем, кроме нее. В стихе он пишет, что он начал много пить, менять женщин, но это не помогало ему забыться. Все время перед его взором являлась она. Даже во сне ему постоянно она снилась. Он звал Любовь Менделееву обратно, но она не возвращалась. Для Александра Александровича ее уход в итоге ознаменовался не просто потерей любимой, но и утратой его молодости. Все его мечты, помыслы, желания были связаны с ней, но ее больше рядом не было. Не стало и того юного пылкого мальчишки, безнадежно влюбленного в нее. В последней строфе мы узнаем, что спустя время он все-таки смог справиться с болью потери, он забыл возлюбленную. В ней Александр Александрович пишет о том, что он убрал портрет любимой со стола.
О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Перед мной сияло на столе.
Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.
Летели дни, крутясь проклятым роем…
Вино и страсть терзали жизнь мою…
И вспомнил я тебя пред аналоем,
И звал тебя, как молодость свою…
Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла.
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.
Не знаю, где приют твоей гордыне
Ты, милая, ты, нежная, нашла…
Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла…
Уж не мечтать о нежности, о славе,
Все миновалось, молодость прошла!
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.
Александр Блок много писал о любви, писал как-то по-особенному, светло и грустно. Радость и печаль соединились в его любовной лирике, видимо, потому, что идеал утонченной и возвышенной, гордой и доверчивой, прекрасной и нежной женщины не находил своего земного воплощения.
Блок сначала был сильно увлечен своей будущей женой Любовью Дмитриевной Менделеевой, которой посвятил цикл «Стихи о Прекрасной Даме». По словам К.И. Чуковского, если внимательно вчитаться в эту книгу, то увидишь, что «это подлинная повесть о том, как один подросток столь восторженно влюбился в соседку, что создал из нее Лучезарную Деву и весь ее окружающий пейзаж преобразил в неземные селения. Это было то самое, что сделал Данте с дочерью соседа Партинари». Все стихи сборника проникнуты жаждой «в земном увидеть неземное» (В. Брюсов). Сугубо личное переживание переплавляется здесь во вселенское, в мистерию с грядущим схождением на землю Вечной Женственности.
Шесть лет Блок писал об одной женщине, посвятил ей 687 стихотворений. В 1903 году поэт обвенчался с Любовью Дмитриевной – и прекратился лирический дневник, обращенный к Прекрасной Даме. В поэтический мир Блока входят новые темы, новые образы. Поэт живописует язвы «страшного мира», выражает сочувствие угнетенным и осуждает «сытых». Так появляются циклы стихов «Страшный мир», «Возмездие», «Ямбы».
В цикле «Возмездие», в котором поэт пророчит скорый суд и расплату обществу, сковавшему, поработившему и «заморозившему» человека, публикуется ставшее знаменитым «О доблестях, о подвигах, о славе…» (1908 г.). Cтихотворение написано в особой манере и заметно отличается по стилю и тематике от других стихотворений цикла «Возмездие».
Читая это небольшое произведение, я сразу вспомнил о Прекрасной Даме, о той нереальной женщине, возлюбленной, мечте, с которой недавно расстался поэт:
Но час настал, и ты ушла из дому,
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо…
Да, это Она – Древняя Дева, Заря, Купина, Незнакомка, Вечная жена, Прекрасная Дама, которая, «завернувшись в синий плащ печально», покидает поэта и удаляется в воспоминания, в прошлое, в мир юности и мечты. Поэт остается в одиночестве, грустен и слаб:
Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла…
Слова звучат взволнованно и громко, боль расставания сжимает трепетное сердце, перехватывает дыхание. Но герой уже не в силах что-либо вернуть назад.
Стихотворение логически делится на три части: уход любимой, горестная жизнь без надежды и света, смирение перед судьбой.
Основная мысль произведения – тягостное расставание с сокровенными мечтами юности. Сначала грустное и горькое воспоминание о ней, затем щемящее сердце сознание утраты и, наконец, апатия и безразличие к суетному будущему, которое уже не манит своей таинственностью и новизной. Автор использует прием обрамления, повторяя в первой и последней строфах мотив забытого портрета.
Его лирический герой убирает со стола в знак приятия жизни такой, какая она есть.
В этом блоковском стихотворении нечасто, но все же встречаются различные тропы, которые помогают нам увидеть новые черты и грани воображаемого, глубже понять смысл (метафора «летели дни, крутясь проклятым роем», эпитеты: «заветное», «горестная земля»).
Блок невероятно точен в передаче смыслового оттенка слова:
Я слезы лили, но ты не снизошла…
Не «вернулась», не «появилась», а именно «снизошла», это не оставляет сомнения в том, что речь идет о Богине, об Ангеле в женском обличии. Или еще:
Когда твое лицо в простой оправе
Передо мной сияло на столе…
Лицо «сияло», как лик святой. Поэт постоянно подчеркивает неземное происхождение великого дара любви.
Произведение написано любимым стихотворным размером Блока – ямбом, с использованием спондея. Рифма перекрестная. Строфа представляет собой четверостишие с чередованием женской и мужской рифмовки.
Стихотворение звучит напевно, мелодично и очень взволнованно. От строфы к строфе растет эмоциональное напряжение. Поэт использует много мягких сонорных звуков [л], [м], [н], но когда хочет выразить возмущение и гнев, увеличивает число звуков [р], что придает строке твердость:
Летели дни, крутясь проклятым роем…
Вино и страсть терзали жизнь мою…
Кульминация стихотворения – четвертая строфа. После нее напряжение спадает, ритм замедляется. Кажется, будто поэт уходит, оглядывается в последний раз на тот стол, где стоял заветный портрет, и закрывает за собой дверь.
Можно множество раз перечитывать стихотворение, чтобы погрузиться в завораживающий мир блоковской поэзии. Удивительно точные слова подбирает поэт, дабы выразить глубину своих чувств, чистых, бескорыстных, ничего не требующих взамен. Его строки берут за душу, делая нас не свидетелями, а соучастниками переживаний:
Не знаю, где приют своей гордыне
Ты, милая, ты, нежная, нашла…
Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла…
17.11.2011 15:05:00
Отзыв:
положительный
Виктор, позвольте слегка похулиганить. :))
Отрывок из романа "..."
Игорь опрокинул в себя рюмку и артистичным жестом выхватил с полки синий том.
С вашего разрешения, господа и дамы, возьмем Блока. Прошу прощения, Сан Саныч, я слегка поколеблю ваш треножник с фимиамом. Какое самое известное стихотворение великого поэта? Ну, кроме поэмы «Двенадцать»? Конечно, вот это: «О доблестях, о подвигах, о славе». Но! Вдумайтесь: стихотворение сплошь основано на логических ляпах. Читаем первую строфу:
«О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твоё лицо в простой оправе
Передо мной сияло на столе.»
О чем это? - Игореша обвел взглядом публику. - Некоторое время назад лирический герой был влюблён. Забывал даже о том, что обычно занимает мужчин куда больше, чем какая-то там любимая женщина – о славе. Разумеется, со своей любимой он находился в разлуке. От дамы сердца осталось лишь «лицо в простой оправе» - фотография или портрет.
«Но час настал, и ты ушла из дому…»
Здрасьте-пожалуйста! Оказывается, в предыдущей строфе она жила с ним, эта женщина? Сидела рядом, смотрела, например, в окно, а он в это время - на её портрет, сияющий на столе. Видимо, портрет сиял лучше. И он пялился на портрет, а не на свою даму. Ха, дорогой лир. герой! Я знаю, почему она от вас ушла. Я на её месте сделал бы то же самое.
«Но час настал, и ты ушла из дому,
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо».
Забыл? Значит, портрет выбросил? Ага, в ночь вместе с заветным кольцом. Если бы портрет продолжал стоять на столе, герой лица не забыл бы. Об эпитетах «заветное» (кольцо) и «прекрасное» (лицо) я уж молчу.
Это стилистика жестокого романса, - наконец подала голос Люся. – В ней такие вещи допустимы.
«Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла,
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла».
Да это полный провал! Четыре глагольных рифмы подряд! И какие! «Снизошла-ушла», «оглянулась-завернулась»! "Я слезы лил..." - хорош слезливый герой, мечтающий о славе! Любой редактор, видя такую беспомощную технику, обязан закрыть рукопись и вернуть автору. Но это же Блок! Гений! Ему можно! А, кстати, по логике развития сюжета – получается, что героиня опять (опять!) ушла. Когда ж она успела вернуться? Об этом в тексте ничего нет!
«Не знаю, где приют своей гордыне
Ты, милая, ты, нежная, нашла...
Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла..».
«Я крепко сплю». Люси, вот как бы вы отнеслись к такому признанию со стороны кавалера? Мужики, если вам когда-нибудь захочется поведать любимой о том, что вам без неё плохо, не говорите ей, что у вас крепкий сон и хороший аппетит! Далее, по психологии лир. героя: он то слезы льет, то крепко спит. Позвольте напомнить Станиславского: не ве-рю!
«Уж не мечтать о нежности, о славе,
Всё миновалось, молодость прошла!
Твоё лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола».
Как можно ставить «нежность» и «славу» в один смысловой ряд? Это – словно «теплое» и «зеленое» – слова не стыкуются. Классическая ошибка неопытных стихотворцев. Что касается «лица в простой оправе» - то оно, по идее, было убрано со стола ещё три строфы назад. Помните, когда лир. герой забыл лицо? Как же оное лицо снова оказалось на столе?
А эпитеты?! Плащ – синий, оправа – простая, ночь – сырая. Банальность на банальности. А где символизм, коим столь славен Блок? Где, в каких строках его можно здесь обнаружить и оценить? И сие творение выдается за образец поэзии? По-моему, все это – лицо-кольцо, нашла-ушла, ушла-снизошла - не выдерживает ни малейшей критики.
Разделал Блока, как селедку, - скупо улыбнулась Люся. – Забавно.
Понятное дело, - Димка наконец прорвался сквозь монолог Игоря, - чтобы оценить эти стихи, нужно понимать их контекст, а именно, иметь представление о личностях Александра Блока и Любови Менделеевой. Читатели - а это были люди из их же круга - видели в этих стихах нечто большее, чем просто слова. Символизм как раз и подразумевает, что есть некий скрытый, сакральный смысл. Считалось, что это тайное знание доступно «посвященным» современникам Блока. А ты, Игорек, анатомировал текст как набор слов, по их первому плану. При таком анализе испарился весь дух эпохи.
Спасибо, что объяснил, блин. Но позволь, старик, немного похулиганить, развлечь Люси. Да и согласись, Димыч: если бы сегодня тебе кто-нибудь принес такие стихи, не называя автора, ты бы раздолбал их почище меня! Я отнюдь не хотел развенчать Сан Саныча. У меня иная цель: показать, насколько могут меняться критерии совершенства и красоты в зависимости от эпохи. Даже в такой подробно обжитой среде, как поэтика. Люси права: сегодня такой текст можно воспринимать разве что как жестокий романс. Многие шедевры прежних времен сегодня, скажем так, не актуальны. Но парадокс истории в том, что произведение, по сути, давно ушло, а слава его автора длится.
А мне в этом стихотворении больше всего жаль его героиню – Любу Менделееву, – повела плечом Люся. – Из нее при жизни сделали идола и водрузили на пьедестал. О ее трагедии на этом столпе никто не вспоминает. Все – ах, Блок! А она?
Как сказала по поводу ее воспоминаний Анна Ахматова, «тебя любили Блок и Белый. Помолчи!» - подкинул дров Игорек.
А ну, знатоки, скажите, кто из гениев русской поэзии рифмовал «себя-тебя» и «не мог-занемог»?
Пу-шкин, - хором протянули мы с Димычем, переглянулись и рассмеялись. – Это из первой строфы «Онегина».
Наливайте, мальчики! Так за что пьем?
А кто в ладу с эпохою, тому проблемы пОбоку! – тут же выдал Димыч."
«О доблестях, о подвигах, о славе…» Александр Блок
О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Перед мной сияло на столе.Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.Летели дни, крутясь проклятым роем…
Вино и страсть терзали жизнь мою…
И вспомнил я тебя пред аналоем,
И звал тебя, как молодость свою…Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла.
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.Не знаю, где приют твоей гордыне
Ты, милая, ты, нежная, нашла…
Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла…Уж не мечтать о нежности, о славе,
Все миновалось, молодость прошла!
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.
Анализ стихотворения Блока «О доблестях, о подвигах, о славе…»
Любовная лирика Александра Блока весьма спорна и противоречива. До сих пор исследователи творчества поэта пытаются разобраться в сложных взаимоотношениях автора с супругой Любовью Менделеевой, которая являлась музой Блока. Тем не менее, их брак не был счастливым, и через несколько лет после замужества Менделеева ушла к поэту Александру Белому. Потом вернулась, раскаявшись в совершенной ошибке, и – вновь завела новый роман, от которого родила сына. Сам Блок в этот период тоже пережил несколько романтических увлечений. Супруги могли месяцами не видеть друг друга, так как Любовь Менделеева была актрисой и часто уезжала на гастроли. Но они по-прежнему оставались друзьями по настоянию поэта, который считал, что духовная близость гораздо важнее физической.
Тем не менее, Блок очень тяжело переживал проблемы в семейной жизни. И в 1908 году, когда Любовь Менделеева сошлась с Александром Белым, написал свое знаменитое стихотворение «О доблестях, о подвигах, о славе…», в котором рассказал о своих переживаниях. И признался в том, что сумел побороть в себе болезненную страсть к женщине, по воле судьбы сыгравшей роковую роль в судьбе поэта .
Стоит отметить, что будущие супруги были знакомы с детства, так как их семьи дружили. Однако когда спустя годы они встретились, то с трудом узнали друг друга. Блок влюбился без памяти в 16-летнюю красавицу, мечтавшую стать актрисой. Она же ответила на его ухаживания полным равнодушием. Блок к тому моменту увлекался мистикой и искал тайные знаки судьбы в любом стечении обстоятельств. И вот однажды, будучи студентом и начинающим поэтом, он встретил Менделееву на улице, посчитав, что это – не случайное совпадение. Блок не только убедил себя в том, что любит эту женщину, но и заразил саму Менделееву непоколебимой верой в то, что им суждено быть вместе. В 1903 году пара обвенчалась, но по-настоящему мужем и женой они стали лишь спустя год, так как поэт отказывался омрачать идеальный, по его мнению, духовный союз, плотскими утехами.
Действительно, многие очевидцы вспоминали, что в жизни Блок относился к Менделеевой не как к жене, а как к музе. И, вспоминая расставание с ней, написал в своем стихотворении, что «слезы лил, но ты не снизошла». Символом любви к Менделеевой для поэта стало «лицо в простой оправе» — портрет жены, который после свадьбы всегда стоял на столе поэта . И это тоже было своеобразным символом, которому Блок придавал особое значение. Он был убежден, то именно этот портрет помогает ему в творчестве, не обращая при этом никакого внимания на жену, которая могла стоять у него за спиной. В результате поэт констатирует неизбежное: «Ты в синий плащ печально завернулась, в сырую ночь из дому ты ушла».
Примечательно, что Любовь Менделеева являлась для поэта не только символом духовной чистоты, но и ассоциировалась у него с молодостью. Поэтому автор отмечает, что ее уход ознаменовал окончание беззаботной юности. «Уж не мечтать о нежности, о славе, все миновалось, молодость прошла?», — вопрошает Блок. И сам себе отвечает, что это действительно так . Женщина, которую поэт боготворил, унесла с собой не только ощущение легкости и беззаботности, присущее молодости, но и вдохновение. Однако Блок все же сумел справиться со своими чувствами, поэтому написал: «Твое лицо в простой оправе своей рукой убрал я со стола».
Поэт даже не мог предположить, что судьба навсегда связала его с этой женщиной. Она уходила и возвращалась. Блок даже согласился признать ее сына собственным ребенком, но при этом сам заводил романы на стороне. Однако до самой смерти считал, что Любовь Менделеева — это «святое место души».
О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Передо мной сияло на столе.
Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.
Летели дни, крутясь проклятым роем...
Вино и страсть терзали жизнь мою...
И вспомнил я тебя пред аналоем,
И звал тебя, как молодость свою...
Я звал тебя, но -ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла.
Ты в синий плащ печально завернулась,
Не знаю, где приют своей гордыне
Ты, милая, ты, нежная,нашла...
Я крепко сплю, мне снится,плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла...
Уж не мечтать о нежности, о славе,
Все миновалось, молодость прошла?
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.
Я не был - и по возрасту вряд ли мог быть - близок с Блоком. Но я встречался с Блоком, говорил с ним, помню многое, что он говорил, и об этом хочу рассказать.
В первый раз я увидел Блока в первую половину 1903 г. или в самом конце 1902-го, когда Блоку было 22 года, а мне - всего 12. Он пришел к моему брату Александру Васильевичу1 и сидел за нашим семейным вечерним чаем, в серой, как тогда носили, студенческой тужурке. Из всего, что было в этот вечер, я помню только одно, но зато помню хорошо: чтение стихов Блока и разговор о них. Началось с того, что отец мой среди какого-то, кажется, безразличного разговора вдруг несколько напряженным тоном сказал, обратившись к Блоку: «Александр Александрович! Прочтите стихи». На это Блок совершенно спокойно и просто ответил: «Да, я с удовольствием прочту». Он читал «Царица смотрела заставки». Отец - почитатель и переводчик Данте и Петрарки - улыбнулся с легкой иронией. «Ну зачем вы пишете декадентские стихи? Зачем синие загадки? Почему загадки - синие?». Блок, немного задумавшись, ответил: «Потому что ночь синяя», но тут же, засмеявшись, сказал: «Нет, конечно, не то». И желая, быть может, отвести упрек в декадентстве, прочел: «Я и молод, и свеж, и влюблен». «Вот это - совсем другое дело. Впрочем - ароматные слезы». Но Блок очень убежденно ответил: «Нет, у клена слезы - ароматные. Другой вопрос, могут ли быть слезы - у клена». На этом, кажется, спор закончился.
Я пропущу редкие встречи в последующие годы (в 1906-1909 гг. нередко в театре Комиссаржевской - на премьерах) и перейду к тому времени, когда я начал встречаться с Блоком вне
Семьи и вне отношений его с моим братом, а самостоятельно - как с писателем.
Первая такая встреча была в начале 1909 г. Она произошла как бы символически для меня - почти буквально на пороге редакции «Нового журнала для всех»2 и «Новой жизни», куда я шел за одним из первых моих литературных гонораров. «Вы - в „Журнал для всех“? - спросил Блок. Это ваши стихи были в журнале? Мне понравились». Это скупая похвала была бы мне еще более дорога, если бы я мог тогда предвидеть его позднейшие и столь же скупые: «Мне не понравилось». Поднявшись в редакцию, я увидел на редакционном столе листок, написанный четким блоковским почерком. Мне бросились в глаза строки:
Ты в синий плащ печально завернулась.
В сырую ночь ты из дому ушла.
Я не задавал себе вопросов, почему плащ - синий. Блок со всей системой своих образов к тому времени прочно вошел в мое сознание, во всю мою жизнь.
В.В. Гиппиус "Встречи с Блоком"
