Главная > Насосы для колодцев > Ф. бродель об истории материальной культуры. «Структуры повседневности: возможное и невозможное» () - скачать книгу бесплатно без регистрации Бродель структуры повседневности возможное и невозможное

Ф. бродель об истории материальной культуры. «Структуры повседневности: возможное и невозможное» () - скачать книгу бесплатно без регистрации Бродель структуры повседневности возможное и невозможное

Название:	Структуры повседневности: возможное и невозможное
	Бродель Фернан
Серия книг:	Материальная цивилизация, экономика и капитализм, ХV-ХVIII вв. , Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв.
Жанр(ы):	Наука, Образование , История
Издательство:	Прогресс
Год издания:	1986
ISBN:	2-253-06455-6
«Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв.» - фундаментальный трехтомный труд, принадлежащий перу Ф. Броделя, одного из крупнейших мастеров исторического исследования. Это труд представляет собой высшее достижение французской исторической школы «Анналов» в стремлении ученых этого историографического направления осуществить исторический синтез всех сторон жизни общества. Объектом исследования «Материальной цивилизации» является экономическая история в масштабах всего мира с XV по XVIII в. В первом томе исследуются «исторические спокойствия», неторопливые, повторяющиеся изо дня в день людские деяния по добыванию хлеба насущного.

Самый Свежачок! Книжные поступления за сегодня

Вторая попытка Колчака
Коротин Вячеслав Юрьевич
Фантастика , Боевая фантастика , Проза , О войне , Попаданцы

На рассвете 7 февраля 1920 года члены Иркутского ревкома вывели на лед Ушаковки адмирала Колчака – бывшего исследователя Арктики, бывшего командующего Черноморским флотом, вывшего верховного правителя России… Расстрельная команда получила команду «Пли!» Еще через пару минут тело Колчака сбросили под лед реки…

Последней мыслью адмирала перед смертью была: «Ошибок случилось немало, доведись всё повторить, я бы их не совершил… Господи, если бы я мог вернуться к «началу пути!» И, похоже, что «кто-то» услышал отчаянный призыв – живой и вполне здоровый Колчак вынырнул в ледяных водах Балтики образца 1914 года! Сумеет ли адмирал воспользоваться второй попыткой?
Ведерко мороженого и другие истории о подлинном счастье
Кирьянова Анна Валентиновна
Наука, Образование , Психология , Документальная литература , Биографии и Мемуары , Религия и духовность , Самосовершенствование

Эта нестандартная книга по психологии основана на реальных событиях… А. В. Кирьянова – психолог и автор популярного канала на YouTube, мастерски вплетает в повествование судьбы исторических личностей, известных поэтов и писателей (таких как Айседора Дункан, Мэрилин Монро, А. П. Чехов и многие другие). Психологические вопросы иллюстрируются реальными историями людей, искавших счастливой и размеренной жизни, без душевной боли и проблем.

Издание предназначено для тех, кто хочет найти ответы на вопросы об отношениях, личной свободе, счастье, спокойствии, о том, как научиться не откладывать жизнь «на перспективу» и начать действовать уже сейчас.
Азбука ЭКГ и Боли в сердце
Зудбинов Юрий Иванович
Наука, Образование , Медицина , Справочная литература , Справочники

Боли в сердце - наиболее частая жалоба, заставляющая пациентов обратиться к врачу за помощью. Причин появления указанных болей - великое множество. Это и заболевания сердца, и болезни легких, и патология органов брюшной полости, и нарушение функций нервной системы, и др.

Как среди этого многообразия патологических состояний выявить именно ту причину, которая обусловила страдания больного?

Как овладеть алгоритмом распознания болей в сердце? Какова диагностическая ценность электрокардиографии в решении данной проблемы? И, наконец, как научиться «читать» ЭКГ?

Все поставленные выше вопросы освещены в этой книге. И если «Азбука ЭКГ» переиздается уже в пятый раз, то «Боли в сердце» только повторно предлагаются вниманию врачей и студентов медицинских вузов.

Автор - Зудбинов Юрий Иванович - прошел долгий путь становления кардиолога и ревматолога: работал в сельской поликлинике, кардиологических бригадах скорой помощи, кардиоревматологическом отделении ОКБ, защитил диссертацию по кардиологии, преподавал болезни сердца студентам мединститут а, руководил городским кардиологическим центром.

В настоящее время заведует ревматологическим отделением областной больницы № 2, избран членом правления Ассоциации ревматологов Южного Федерального округа и Ростовского отделения Всероссийского научного общества кардиологов, автор изобретения, учебных и методических пособий, более 70-и научных работ. В 2004 году присвоено ученое звание профессора Российской Академии Естествознания.
Руководство для врачей неотложной помощи
Апанасенко Б Г , Нагнибеда А Н
Наука, Образование , Медицина , Справочная литература , Справочники

В книге представлены структура, организация и содержание работы отделений неотложной помощи поликлиник и РТМО. Изложены основы диагностики, реанимации и интенсивной терапии при неотложных состояниях на догоспитальном этапе.

Издание рассчитано на врачей неотложной помощи.

Набор «Неделька» -- топ новинок -- лидеров за неделю!

Факультет форменных мерзавцев
Ёрш Ника
Фантастика , Детективная фантастика , Фэнтези , Любовные романы , Любовно-фантастические романы ,

Окончить университет – это еще не все! Обязательная отработка длиною в год висит надо мной, как петля, обещая вот-вот затянуться на шее. И вот таинственный колледж радушно открывает ворота перед студентами и закрывает их за спинами несчастных преподавателей, среди которых теперь и я.

Здесь магией пользуются без привычных запретов, улыбки коллег больше напоминают оскалы, лица студиозов полны презрения, а группа, вверенная мне, – те еще наглецы в форме. И все бы ничего, но главная неприятность носит мужское имя и подозрительно посматривает в мою сторону…
Моя любимая (с)нежность
Шкутова Юлия
Фантастика , Героическая фантастика ,

Молодая целительница Солара после долгих лет обучения вернулась домой и полна надежд на будущее. Однако встреча с князем, в которого она была влюблена девчонкой, спутала все карты. А что же князь? Властный и непримиримый, казалось, он совершенно не умеет любить… Но любовь не знает преград. Главное – не прозевать и вовремя распознать свои чувства.

А Соларе и без этого некогда скучать! Кругом тайны, интриги, опасность, вампиры… А еще рядом все время ходит противная соперница, не дающая расслабиться ни на мгновение.

Значит, надо разгадать все тайны, отвадить соперницу, избежать опасности, пленить сердце князя и… влюбиться. Как никогда! Как в последний раз!
Факультет Защитников
Данберг Дана
Фантастика , Детективная фантастика , Любовные романы , Любовно-фантастические романы

История младшего офицера полиции Вайлет Шир продолжается. Сможет ли декан завоевать ее сердце, какие цели он преследует? Что он к ней чувствует... вину, родительское желание защитить или это нечто иное, более жгучее и взрывоопасное? Но и от работы не убежать. Вайлет, не смотря на запрет, не хочет бросать дело о похищении ведьм. Ей предстоит ответить на вопрос: что замышляют высшие иерархи клана, замешаны ли они в преступлениях? Кроме того, появляется и еще одно странное дело, в которое оказываются втянуты хорошо знакомые герои. Возможно, приоткроются некоторые тайны прошлой жизни вампирши.

Фернан Бродель (фр. Fernand Braudel, 24 августа 1902 года — 27 ноября 1985 года) — французский историк. Произвёл революцию в исторической науке своим предложением учитывать экономические и географические факторы при анализе исторического процесса. Яркий представитель французской историографической школы «Анналов», занимавшейся доскональным изучением исторических феноменов в социальных науках. Исследуя зарождение системы капитализма, стал одним из основоположников мир-системной теории.

Родился в семье учителя математики в небольшой деревне Люмевиль-ан-Орнуа близ немецкой границы в Лотарингии. Крестьянское детство сыграло свою роль в формировании его мировоззрения. В 1909 году поступил в начальную школу в парижском предместье Мериель, где учился с будущим актёром Жаном Габеном, а затем — в лицей Вольтера в Париже.

Высшее образование получал в Сорбонне на гуманитарном факультете. «Как и всех левых студентов того времени», его привлекала Великая французская революция, и в качестве темы дипломной работы он избрал революционные события в самом близком к его родной деревне городке Бар-ле-Дюк. Следующее десятилетие он провёл преподавателем истории в колледже в Алжире, с перерывом на службу в армии в 1925-1926 годах. Годы в Алжире имели большое значения для определения его творчества. В 1928 году он опубликовал свою первую статью.

В 1932 году он вернулся в Париж преподавать в лицее Кондорсе, а затем в лицее Генриха IV. В это время он познакомился со своим коллегой Люсьеном Февром. Уже в 1935 году его и антрополога Клода Леви-Стросса пригласили преподавать в только что созданном Университете Сан-Паулу в Бразилии, и Бродель провёл там три года.

В начале Второй мировой войны, как лейтенант запаса он был мобилизован и отправился на фронт в артиллерийскую часть. Приняв участие в боях, уже после подписания перемирия летом 1940 года вместе с остатками своей воинской части попал в плен, в котором провёл почти пять лет — вначале в лагере для военнопленных офицеров в Майнце, а с 1942 года — в лагере особого режима в Любеке.

В 1947 году защитил диссертацию. С 1948 года Бродель руководил французским Центром исторических исследований. В 1949 году стал профессором Коллеж де Франс, заняв кафедру современной цивилизации, также возглавил жюри по защите исторических диссертаций.

Член-корреспондент Британской академии (1962). Почётный доктор университетов Брюсселя, Оксфорда, Женевы, Кембриджа, Лондона, Чикаго и др.

Самой известной работой Броделя считается его трёхтомник «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв.», вышедший в свет в 1979 году, посвящённая переходу от феодализма к капитализму.

Фернан Бродель — известный сторонник и пропагандист междисциплинарного подхода.

Книги (9)

Грамматика цивилизаций

Работа выдающегося историка Фернана Броделя, крупнейшего представителя французской исторической школы «Анналов», посвящена развитию цивилизаций Запада и Востока.

«Грамматика цивилизаций» была написана в 1963 г. и задумывалась автором как учебник для системы среднего образования во Франции. Однако для учебника она оказалась слишком сложна, зато была с огромным интересом встречена научными кругами мира, свидетельством чего стали переводы на многие языки.

В отличие от других фундаментальных исследований автора, она написана в значительно более доступной форме, что облегчает восприятие концепции Броделя не только специалистами, но и широкой читательской аудиторией.

Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV - XVIII вв. В трех томах. Том 1. Структуры повседневности: возможное и невозможное

«Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV — XVIII вв.» — фундаментальный трехтомный труд, принадлежащий перу Ф. Броделя, одного из крупнейших мастеров исторического исследования.

Это труд представляет собой высшее достижение французской исторической школы «Анналов» в стремлении ученых этого историографического направления осуществить исторический синтез всех сторон жизни общества. Объектом исследования «Материальной цивилизации» является экономическая история в масштабах всего мира с XV по XVIII в.

В первом томе исследуются «исторические спокойствия», неторопливые, повторяющиеся изо дня в день людские деяния по добыванию хлеба насущного.

Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV - XVIII вв. В трех томах. Том 2. Игры обмена

«Игры обмена» — это сложный мир экономических коммуникаций. Фернан Бродель исследует различные уровни коммерческой деятельности — труд разносчиков, торговлю на дальние расстояния, работу международных бирж и кредитных учреждений. Он прослеживает, как их сложное взаимодействие влияло на общество, социальную иерархию и целые цивилизации.

Одна из главных задач Броделя — сопоставление рыночной экономики и капитализма, определение точек их соприкосновения, степени независимости и характера противоборства.

Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV - XVIII вв. В трех томах. Том 3. Время мира

В третьем томе — «Время мира» — ставится задача «организовать историю мира» во времени и пространстве, выявить такие реальности в экономической жизни, которые приобретают мировой звучание, задают ритм всему человечеству.

Автор анализирует причины подъемов и упадков миров-экономик, образование национальных рынков, историю промышленной революции, выверяет в конкретно-исторической хронологической последовательности основные свои гипотезы, изложенные в первых двух томах.

Очерки истории

Книга объединяет несколько статей, посвященных природе истории, которые известный французский историк из группы Анналов Фернан Бродель опубликовал в период 1940 — начала 1960-х годов.

Автор сопоставляет историю с другими науками о человеке, чтобы определить возможности их взаимного обогащения. В своих обобщениях он очерчивает пути конвергенции наук о человеке, место идеи долговременности (la longue duree) как сути исторического процесса, роль математики и компьютеров в социально-научном познании.

Книга может быть интересной для представителей всех социальных наук, поскольку отчетливо представляет те проблемы, ответом на которые стало формирование постмодернистской идеологии.

Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II. Часть 1. Роль среды

Классический труд, составивший славу французского историка, впервые переведен на русский язык.

Первое издание работы, посвященной истории Средиземноморья во второй половине XVI века (но далеко выходящей за эти хронологические и географические рамки), появилось в 1949 г.

Оно обратило на себя внимание обобщением опыта нескольких поколений историков разных стран, включая новаторские исследования школы «Анналов», а также оригинальностью исторического метода Броделя. Он ввел в обиход понятия исторических отрезков большой длительности, структур и конъюнктур, на фоне которых рассматриваются конкретные события, «пыль повседневности».

Пионерским был также комплексный подход к изучению целого региона, который являлся в то время для европейцев средоточием всего мира, в его совокупности, с выходом за пределы привычных политических рамок и исторических стереотипов, и главное, во взаимодействии с природной средой.

Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II. Часть 2. Коллективные судьбы и универсальные сдвиги

Во 2-й части монографии Ф. Броделя нарисована подробная картина жизни средиземноморских обществ, а также подробно описаны основные ее аспекты: экономический, политический и цивилизационный.

Это самый большой раздел трехчастного труда Броделя, наиболее насыщенный оригинальным материалом и наиболее полно отражающий исторические пристрастия автора.

В отличие от 1-й части, описывающей средиземноморскую географическую среду, и 3-й, посвященной «событийной» истории, здесь исследованы как устойчивые социальные структуры, так и динамика разнообразных процессов; даны их подробные количественные характеристики, высказан своеобразный взгляд на средиземноморские цивилизации.

Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II. Часть 3. События. Политика. Люди

Последний том трилогии Ф. Броделя, посвященной Средиземному морю, рассказывает о событиях традиционной в понимании автора, преимущественно политической истории второй половины XVI века.

Несмотря на нелюбовь французского историка к повествовательной форме, этот раздел его труда читается с увлечением и будет интересен не только для ученых, но и для широкого круга любителей истории.

Соединение двух фундаментальных понятий - культуры и цивилизации - в истории культурологии вызывало немало споров, дискуссий, приводило к возникновению противоположных точек зрения. Стремление включиться во всемирный поток, обрести черты общечеловеческой цивилизации широко обсуждается нашими современниками. Наряду с этим существуют опасения утраты национально-самобытных черт культуры, уникальности, которая может раствориться и расплавиться в процессе «технизации» и «вестернизации». Яростные обличения О. Шпенглером, А. Швейцером, Й. Хейзингой «машинной цивилизации» с ее катастрофической урбанизацией, экологическим кризисом, безумной милитаризацией, примитивностью духовных интересов, расточительностью и пренебрежением к личности находят поддержку у многих теоретиков.

Возникает стремление вернуться «назад к природе», ограничить потребление и комфорт, жить «простой», незатейливой жизнью.

В общественных науках понятие цивилизации вытеснялось теорией общественно-экономических формаций, определяющих восхождение по пути прогресса, хотя исторический материал «сопротивлялся» схемам и условным конструкциям. Несмотря на экономический детерминизм, столь распространенный в методологии, чрезвычайно бедными и ограниченными оказались знания о развитии материальной жизни общества.

Именно поэтому столь интересен труд Ф. Броделя «Материальная цивилизация. Экономика и капитализм XV-XVIII веков» 1 , в котором на обширном историческом материале рассматриваются проблемы взаимоотношения культуры и цивилизации.

Обращение к читателю в связи с переводом трилогии на русский язык Ф. Бродель посвящает российским историкам А. А. Губеру,

1 Бродель Ф. Материальная цивилизация. Экономика и капитализм XV-XVIII веков: В 3 т. М., 1988-1993.

Б. Н. Поршневу, Э. А. Желубовской, М. М. Штранге, А. 3. Ман-фреду, труды которых были ему известны, и отмечает важность исторических исследований культуры и цивилизации. Он настаивает на междисциплинарном взаимодействии ученых разных специальностей, считая, что различные науки о человеке «расшатывают» историю.

Общественные науки не могут дать плодотворных результатов, если исходят только из настоящего, которого недостаточно для их построения. Это положение звучит особенно важно для исследований культурологии.

О биографии ученого

Обратимся к некоторым основным событиям жизненного пути этого.выдающегося историка нашего времени.

Фернан Бродель (1902-1985) родился в 1902 г. в небольшом местечке в Лотарингии, на востоке Франции. Он вспоминал, что в те годы он еще застал за работой деревенских кузнеца и тележника, знал, как замачивают в луговой низине коноплю, видел бродячих лесорубов. Каменная дорожка, древняя как мир, лежала перед его домом. Эти архаичные для XX в. формы повседневной материальной жизни не раз приходили ему на память, когда он изучал историю европейской цивилизации. Даже в современных экономических системах, как писал Бродель впоследствии, присутствуют остаточные формы материальной культуры прошлого. Они исчезают на наших глазах, но медленно, и никогда это не происходит одинаково.

Материальная жизнь общества многослойна, а изменения рисуют картину длительной временной протяженности, пронизывая молчаливую толщу веков. «Первичные» элементы цивилизации просматриваются в каждой культуре, составляя основу повседневной жизни народа. Они понемногу эволюционируют, трансформируясь в новые формы, но по-прежнему сопровождают человека, образуя его мощную «корневую» систему, придавая устойчивость бытию.

Именно эти проблемы многочисленных переплетений в экономике станут для Броделя объектом философско-культурологических размышлений.

Фернан Бродель окончил лицей Вольтера в Париже и продолжил образование в знаменитой Сорбонне. Став профессиональным историком, он почти 10 лет (за исключением 1925-1926 гг., когда служил в армии) преподавал в лицеях, работая в Алжире, занимаясь в архивах европейских стран. Уже в те годы он проникся глубокой любовью к Средиземноморью, ставшему в будущем темой его диссертации.

В 1937 г. Бродель получил назначение в Практическую школу высших исследований в Париже. В эти годы приобретает известность группа историков, объединившихся вокруг французского журнала «Анналы: Экономика. - Общества. - Цивилизации», который основали в 1929 г. Марк Блок (1886-1944) и Люсьен Февр (1878-1956). Их взгляды оказались очень близки Броделю, а с Февром его связывали с 1932 г. и дружеские отношения.

Школа «Анналов» (это название впоследствии закрепилось) отличалась новой методологией изучения всемирной истории. Возражая против «событийной» истории как единственно возможной, теоретики предлагали восстанавливать весь объем исторической жизни, включая изменения в системе ценностей, различия в ритмах перемен в материальной жизни. В центре внимания оказывалась повседневность, обладающая инертностью, длительностью и устойчивостью. С этих позиций Бродель приступил к написанию книги о Средиземноморье.

Его занятия были прерваны Второй мировой войной. Бродель оказался на фронте. Во время разгрома французской армии он попал в плен и с 1940 по 1945 г. был в лагере для военнопленных: сначала в Майнце, а с 1У42 г. - в лагере особого режима в Любеке. Трудно представить, но именно в эти годы Бродель написал огромный и оригинальный труд в 1160 страниц - «Средиземное море и мир Средиземноморья в эпоху Филиппа II», практически опираясь только на свою феноменальную память, не имея под рукой книг и вообще каких-либо исторических материалов.

Школьные тетради, в которых был написано это исследование, он передавал из лагеря своему другу историку Февру, который бережно их сохранил. После окончания Второй мировой войны Бродель смог по этой рукописи защитить диссертацию, а в 1949 г. - опубликовать книгу. В том же году он становится заведующим кафедрой современной цивилизации в Коллеж де Франс, а с 1956 до 1970 г. возглавляет журнал «Анналы», продолжая линию М. Блока и Л. Февра в исследовании истории культуры.

В 1952 г. он принимает предложение Февра написать книгу для серии «Судьбы мира» об экономической истории доиндустриальной Европы в период между XV-XVIII вв. Это исследование очень увлекло Броделя, и в результате многолетней работы были опубликованы три фундаментальных тома «Материальная цивилизация. Экономика и капитализм XV-XVIII веков», которые стали крупным событием в мировой исторической науке.

В книге изложена оригинальная концепция эволюции материальной культуры общества, проблемы сохранения и трансформации архаичных форм, появления и распространения новообразований, прослежены связи и взаимозависимости материальной и духовной жизни общества.

В книге более 500 первоклассных иллюстраций, карт, графиков, схем? гравюр, фотографий, а библиография включает в себя 5500 на-. именований. Все это делает научный труд чрезвычайно интересным и увлекательным, рассматривание картин, исполненных известными мастерами с высочайшим вкусом и достоверностью, доставляет удовольствие.

Изобилие фактического материала в книгах дало основание многим современникам называть Броделя «чудом исторической эрудиции». Теоретическая концепция интересна, доступна для понимания, изложена хорошим литературным стилем. Это способствовало тому, что вскоре все три тома приобрели широкую известность, издавались во многих странах, а в 1988-1992 гт. были опубликованы и в России. Каждый том - уникальное исследование истории материальной цивилизации Европы: I том - «Структуры повседневности: возможное и невозможное»; II том - «Игры обмена»; III том - «Время мира». Нам еще предстоит вернуться к этой удивительной трилогии.

Хочется обратить внимание на портрет Броделя: на фотографии запечатлен образ необыкновенно трудолюбивого, увлеченного историка, с проницательным, доброжелательным взглядом и обликом интеллектуала, новатора и организатора научных исследований.

В 1962 г. Бродель создал в Париже Дом наук о человеке и руководил им вплоть до своей смерти. Он был избран членом Французской академии, почетным доктором университетов Брюсселя, Оксфорда, Мадрида, Женевы, Варшавы, Кембриджа, Лондона, Чикаго, его именем назван Научно-исследовательский центр в США.

Умер Фернан Бродель в 1985 г. в возрасте 83 лет, прожив невероятно насыщенную событиями жизнь, получив признание и авторитет в мировой исторической науке.

Структуры повседневности

Сосредоточим внимание на основном каркасе исторической концепции и более подробно представим некоторые сюжеты I тома - «Структуры повседневности: возможное и невозможное». В этом названии важно каждое слово, ибо наделено глубоким смыслом. Ключевое значение имеет понятие «повседневность». В нем выражена главная методологическая установка школы «Анналов». История происходит не от случая к случаю, не от события к событию, не от одной формы правления к другой, а ежедневно. Жизнь складывается из огромного числа «мимолетностей», которых люди часто не замечают, настолько они привычны и воспринимаются как «само собой происходящее» или «разумеющееся».

Именно это значение вкладывает Бродель в ту «базовую» деятельность, которая встречается повсеместно и масштабы которой почти фантастичны.

Эту обширную зону на уровне почвы я назвал, за неимением лучшего обозначения, материальной жизнью, или материальной цивилизацией^.

Материальная жизнь, как поясняет Бродель, - это люди и вещи, вещи и люди. Пища и напитки, жилище и строительные материалы, мебель и плиты, костюмы и мода, транспорт и источники энергии, предметы роскоши и деньги, орудия и технические изобретения, болезни и способы лечения, планы деревень и городов - все, что служит человеку, что связано с ним в повседневной жизни.

Ц Это «непрозрачная» для взгляда зона не только обширна, ной инертна, изменения в ней происходят крайне медленно.

Над нижним «этажом» возвышается более подвижная зона, так называемая рыночная экономика, механизмы производства и обмена, связанные с деятельностью людей в сельском хозяйстве, с мастерскими, лавками, биржей, банками, ярмарками и рынками. Завершает конструкцию третий «этаж», где действуют транснациональные силы, способные искажать ход экономики, расшатывать установившийся порядок.

Они порождают аномалии и «завихрения» и создают верхний предел «возможного и невозможного».

Таким образом, вырисовывается схема, где все три этажа тесно соприкасаются друг с другом, подобно черепице на крыше. Это по-

1 Бродель Ф. Материальная цивилизация... Т. I. Структуры повседневности: возможное и невозможное. С. 7.

зволяет Броделю сделать вывод, что «существует не одна, а несколько экономик». И это характерно не только для далекого исторического прошлого, но и для современного общества.

Все этажи «постройки» имеют свои нижние и верхние пределы, которые образуют границы «возможного и невозможного». Особенно велика нижняя зона, охватывающая значительное число населения. Это продолжение «древней экономики», ибо в ней господствуют прежние навыки, умения и порядки: хлеб сеют так же, как всегда, рисовое поле выравнивают так же, как всегда.

Каждый «этаж» живет не только по своим законам, но и в соответствии с собственными ритмами. Бывают приливы и отливы, длительные или кратковременные циклы, волны подъема и спада накатывают друг на друга, создавая неповторимые конфигурации материальной жизни в пространстве и времени. Анализ данных процессов позво-"ляет наблюдать, как в истории было достигнуто равновесие, почему оно стало разрушаться и как возникали кризисы.

В повседневной жизни важную роль играет «хлеб насущный». Именно так названа одна из глав I тома. Бродель приводит известную пословицу: «Скажи мне, что ты ешь, и я скажу тебе, кто ты», ибо пища свидетельствует и о культуре человека, его социальном ранге, материальных возможностях, национальных привычках, уровне цивилизации, возрасте, вкусовых предпочтениях.

Пшеница, рис, маис, соя, кукуруза были «растениями цивилизации», именно они служили признаками оседлой жизни. Нужно было владеть навыками земледелия, знать полезность злаков, способы их употребления в пищу.

Бродель подробно исследует пути распространения этих злаков, типы «хлебов», распространенных в разных странах, урожайность и цены, приготовление блюд и продукцию булочников, появление мельниц и пекарен, научного земледелия и рациона питания.

«История человечества едина в своем обновлении на протяжении тысячелетий и в своих топтаниях на месте, синхрония и диахрония неразрывно связаны друг с другом», - делает вывод Бродель 1 .

Напомним, что исследование явлений материальной культуры Бродель ведет в рамках «возможного и невозможного», границ «низа и верха», «бедности и роскоши».

Устанавливаемые грани очень подвижны: то, что было роскошью вчера, становится обыденным, массовым сегодня:

Бродель Ф. Материальная цивилизация... Т. I. С. 47.

«Когда какая-либо пища, долго бывшая редкой и вожделенной, оказывается наконец доступной массам, следует резкий скачок в ее потреблении, как бы взрыв долго подавлявшегося аппетита. Но, оказавшись "популяризированным", этот вид пищи быстро теряет свою привлекательность, и намечается определенное насыщение.

Богачи осуждены подготавливать жизнь бедняков в будущем - такова тенденция распространения культуры и цивилизации. Трудно раз и навсегда определить роскошь, изменчивую по природе, ускользающую, многоликую и противоречивую», - заключает Ф. Бродель 1 .

Он приводит немало примеров из истории культуры, свидетельствующих о том, как излишний или редкий продукт становится обычным и повседневным. Например, сахар был роскошью до XIV в.; вплоть до XVI-XVII вв. очень редко использовалась вилка во время еды; предметами роскоши были носовой платок, мелкие и глубокие тарелки.

Роскошь есть отражение разницы социальных уровней, но она постоянно существует как внешний предел желаний, тем самым стимулируя производство.

Бродель приводит огромное число сведений об особенностях кулинарии в Китае и Индии, арабских странах и в Европе, о распространении различных «возбуждающих» напитков - вине и пиве, кофе и чае, обычаях их употребления.

Как отмечает Бродель, для жилища характерно традиционное постоянство. Дом обладает устойчивостью в истории, на протяжении веков почти не меняется и неизменно свидетельствует о медленном темпе развития цивилизаций и культур, упорно стремящихся сохранить, удержать, повторить те приемы, материалы, технологии, которые выдержали испытание временем.

Тесаный камень, кирпич, дерево и глина, а также войлок, сукно, тростник или солома - таковы главные строительные материалы. Различались дома бедных и богатых, сельских и городских жителей; жилище кочевников было иным, нежели у оседлого населения; на Севере строили иначе, нежели на Востоке или Юге.

Традиционные цивилизации отличались постоянством интерьера домов. Долгое время люди не знали стульев, их заменяли скамьи, бочки или иные сиденья. В домах почти не было отопления, кухонный очаг, жаровня служили единственными источниками тепла. В странах Востока жилище внутри было заполнено многочисленны-

Там же. С. 200.

ми подушками, тюфяками, коврами, которые расстилали вечером и сворачивали утром.

В Китае дома отличались изысканной мебелью из драгоценных пород дерева; лак, инкрустация дополняли убранство. В Африке строились глиняные хижины, сделанные из жердей и тростника, круглые «как голубятни», изредка обмазанные известью, без мебели, не считая глиняных горшков и корзин, без окон, каждый вечер тщательно окуриваемые дымом от москитов.

Интерьер и убранство европейского дома тоже имеют давнюю историю. Пол на первом этаже был сделан из утрамбованной земли, узорчатые плиты стали употребляться с XVI в., а деревянный паркет стал привычным лишь к XVIII в., и то в богатых домах. Стены покрывали обойными тканями; к концу XVII в. распространились бумажные обои, которые тоже символизировали роскошь. Только в XVI в. появилось прозрачное стекло, а до этого проемы окон закрывались пергаментом, тканью, промасленной бумагой, пластинками гипса. Именно поэтому оконные рамы были с частыми деревянными переплетами.

На протяжении веков плотники сооружали дома и мебель: тяжелые шкафы, огромные столы, скамьи и стулья - все было устойчиво и тяжеловесно. В каждом доме был деревянный сундук, скрепленный железными полосами, вместительный и монументальный.

История предметов мебели дает возможность воспроизвести атмосферу жизни, ее уклад, манеру общения людей; представить, как ели, спали, играли, трудились в этом отдельном мирке.

Каков же был хозяин этого Дома, как одевался, следил ли за модой как возможностью обновления? Этим проблемам посвящает Бродель главу «Костюмы и мода». История костюма рассматривается в широком социальном и культурном контексте: виды тканей, их производство и распространение, социальная иерархия, строго регламентирующая внешний вид сословий, национальные особенности одежды, ее сезонный характер, пышность и демонстративное богатство туалетов, праздничные и повседневные наряды.

Костюм нередко выполнял роль своеобразной социальной маски - священника, ремесленника, придворного, крестьянина. Благодаря этому он становился «узнаваемым» окружающими. Повсюду сохранялся традиционный стиль одежды, праздничный наряд переходил от родителей к детям, извлекался из сундуков в определенное время.

Японское кимоно, индийское сари, испанское пончо почти не претерпели изменений. Мода означает не только обилие, чрезмерность, безумство, но и ритм перемен. Вплоть до начала XII в. костюм в Европе почти не менялся: хитоны до пят у женщин, до колен - у мужчин. А в целом - столетия и столетия неподвижности.

Первое появление моды Бродель датирует XIV в., когда начинает действовать правило перемен в одежде, хотя оно действует весьма неравномерно, не охватывает всех слоев, встречая первоначальное сопротивление. Возникают национальные центры моды, постепенно ее образцы принимаются в других странах.

Так, в XVI в. у высших классов вошел в моду черный суконный костюм, введенный испанцами. Это можно увидеть на многих живописных полотнах. Он пришел на смену пышному костюму итальянского Возрождения. Но в XVII в. восторжествовал французский костюм с яркими шелками и свободным покроем. Мода распространялась из Парижа во все концы Европы. Непривычность в одежде часто подвергалась осмеянию. Неумеренная высота женских причесок, фижмы, мушки на лице, пестрота мужских костюмов были символами модных веяний. Мода означала поиск нового языка, была способом зафиксировать отличия от предыдущих поколений. Секреты производства тканей ревниво оберегались от конкурентов. Шелку понадобились столетия, чтобы он пришел из Китая в Европу; не менее длительными были странствия хлопка, лен и конопля лишь постепенно проникали в другие страны.

Мода царила не только в одежде, она охватывала стиль поведения, манеру писать и говорить, принимать гостей и распорядок дня, уход за телом, лицом, волосами. Внешний вид позволял судить об эпохе, социальном положении, профессиональных занятиях, возрасте и поле, материальном достатке, вкусах и национальной принадлежности.

** Таковы реальности материальной жизни. Пиша, напитки, жилиша, одежда, мода - это та действительность, в которой повседневно пребывает человек. Она составляет тот язык культуры, то соединение «вешей и слов», символов и значений, которыми владеет человек, становясь их «пленником».

В рамках отдельных обществ эти вещи и языки составляют целостность. Цивилизации представляют собой странные совокупности материальных ценностей, символов, иллюзий, причуд и интеллектуальных построений.

Технические изобретения

С нижним «этажом» повседневной жизни тесно взаимодействует не менее обширный слой технических изобретений, источников энергии, средств передвижения, форм денежного обмена. Этому посвящает Бродель последующие главы.

Механические средства и орудия материальной жизни общества существовали давно. Изобретения появлялись, но очень медленно завоевывали мир и приобретали всеобщее значение. Арабские цифры, порох, компас, бумага, шелк, книгопечатание утверждались отнюдь не «галопом», требовалось значительное время, чтобы они были приняты. Всякое изобретение должно было ждать годы или даже столетия, чтобы войти или быть внедренным в реальную жизнь.

> " Ф. Бродель анализирует исторический процесс движения трех великих новшеств, иногда именуемых техническими революииями. К ним относятся: 1) изобретение пороха; 2) книгопечатание; 3) плавание в открытом океане.

Трудно сопоставить между собой эти технические достижения - первое способствовало совершенствованию артиллерии и было орудием войны; второе привело к распространению просвещения и образования; третье - изменило морские дороги мира, сделало реальными культурные контакты. Остановимся более подробно на значении книгопечатания.

Бумага в Европу пришла из Китая через мусульманские страны Востока. Первые бумажные мельницы заработали в Испании в XII в. Но европейское бумажное производство по-настоящему стало развиваться в Италии в начале XIV в. В качестве сырья использовалось старое полотняное белье, а профессия тряпичника стала весьма популярной. Китай знал книгопечатание с IX в., Япония - с XI в. Оно осуществлялось с деревянных досок, каждая из которых соответствовала одной странице. Это было делом чрезвычайно долгим.

Затем были изобретены керамические литеры, которые крепились воском к металлической форме. Затем литеры отливались из олова, но они быстро снашивались. В начале XIV в. использовались подвижные деревянные литеры. Лишь с середины XV в. появились типографский набор и подвижный шрифт, изобретенный Гутенбергом, мастером из города Майнца в Германии. Шрифт этот почти не менялся вплоть до XVIII в. Изобретение быстро распространилось - к 1500 г. 236 городов Европы имели свои печатни, в XVI в. издавалось около 140-200 тысяч книг.

Старинная рукописная книга постепенно вытеснялась напечатанной в типографии. С распространением книг значительно расширились возможности научных контактов, возрос уровень образования. Так технические изобретения оказывали существенное влияние на духовную жизнь.

Бродель подробно анализирует технические новшества, обеспечившие дальние плавания и великие географические открытия, успехи судостроения и торговые экспедиции.

Однако наземный транспорт, как отмечает Бродель, как будто был «поражен параличом». В нем все оставалось по-прежнему: плохое устройство дорог, постоянство маршрутов, низкие скорости, архаичность транспортных средств. Поэт Поль Валери говорил, что «Наполеон шел так же медленно, как и Юлий Цезарь».

В Европе кареты появились в конце XVI в., почтовые дилижансы лишь в XVII в., на больших дорогах была замощена только узкая полоса и два экипажа с трудом могли разъехаться.

Техническое развитие транспорта медленно набирало ускорение. В конечном счете в тот или иной момент все начинает зависеть от достижений техники.

Деньги и финансовые расчеты

В материальную культуру общества Бродель включает денежную систему, называя ее «древним техническим средством», предметом вожделения и интереса людей. Денежное обращение предстает как инструмент, структура и глубокая закономерность всякой слегка продвинувшейся системы обменов. Деньги наслаиваются на все экономические и социальные отношения.

Это «чудесный индикатор», позволяющий судить обо всей деятельности людей, вплоть до самых скромных явлений их жизни. Звонкая монета тысячами путей внедряется в повседневную жизнь: арендная плата и кредиты, пошлины и налоги, цены на рынках и заработная плата - сети раскидываются повсюду.

Деньги - «кровь общественного организма», они помогают обращению товаров, накапливают капитал, свидетельствуют о нищете и богатстве. Денежные системы многообразны и кажутся таинственными. Это своеобразные «языки» культуры и цивилизации, призывающие к познанию и диалогу. Деньги являются эталоном в реализации обмена товарами.

Уже в давние времена в разных странах существовали «примитивные» деньги. Это могли быть соль, хлопковая ткань, медные брас-

леты, бусы, золотой песок на вес, кораллы и драгоценные камни, раковины, животные, птицы, сушеная рыба - всего не перечесть. Подобные архаичные формы обмена долго сохраняются под тонкой «кожицей» развитых денежных систем и при кризисах или перепадах в экономике вновь возрождаются в виде «бартерных сделок» и натурального обмена.

Над этими примитивными формами надстраивались металлические деньги, золото, серебро, медь. Каждый из этих видов имел свою зону действия - для крупных, средних и мелких сделок и расчетов. Монеты ускоряли денежное обращение, накапливались в виде ценностей, текли потоком в разные страны, повышались в цене и падали, меняли своих владельцев.

Затем в обмене стали участвовать платежные ордера, обязательства, расписки, кредит, векселя.

В течение веков денежная система постепенно усложнялась: чем " более экономически развитой становилась страна, тем многообразнее были ее денежные и кредитные инструменты, стимулируя производство и потребление. Деньги - не только средство экономического обмена, они имеют социально-культурную ценность, создавая образы скупости и расточительства, богатства и бедности, определяя пределы возможного и невозможного.

Город как иентр цивилизации

В заключительной главе I тома Бродель рассматривает город как центр и воплощение цивилизации со всеми позитивными и негативными чертами и последствиями. Города - это как бы электрические трансформаторы: они повышают напряжение, ускоряют обмен, они беспрестанно вершат жизнь людей.

Бродель анализирует ряд способов классификации городов по различным признакам: политический подход выделяет столицы, крепости, административные центры; экономический - порты, центры караванной торговли, торговые города, промышленные города, финансовые центры. Социальный подход представляет перечень городов - рантье, церковных, княжеских резиденций, ремесленных центров. Можно продолжать подобную классификацию по культурным, религиозным, научным и иным признакам.

Существуют города открытые, соединенные с ближайшим сельским окружением, или же замкнутые, закрытые в своих границах. В зависимости от положения менялись темпы развития городов, преобладающие виды занятий и даже их судьба.

Открытой системой был античный полис, греческий или римский. Из предместий люди собирались на площади для решения общих дел, в нем укрывались в случае опасности.

Средневековый город представлял замкнутую и самодостаточную единицу. Пройти за его крепостные стены - все равно что пересечь государственную границу. Среди граждан были две категории; к первой относились «частичные», которым нужно было прожить не менее 15 лет в городе, чтобы стать горожанином. Вторую категорию составляли «полноправные», имеющие по крайней мере 25 лет постоянного жительства. Они обладали привилегиями, являлись меньшинством, «маленьким городом в самом городе».

В Марселе XVI в., чтобы получить гражданство, нужно было иметь «десять лет постоянного проживания, владеть недвижимым имуществом, жениться на городской девице». В этих городах большую власть имели династии ремесленной и купеческой знати - суконщики, бакалейщики, меховщики, чулочники.

Города, находящиеся под опекой центральной власти, - это королевские резиденции, центры католической церкви. Они владели деньгами, распределением привилегий и почестей.

Столицы - особый тип городов: они быстро росли экономически, становились многонаселенными, создавали мощный национальный рынок, притягивали ремесленников и художников для украшения, славились контрастами богатства и бедности.

Описывая жизнь и быт многих крупных городов мира, Бродель особый раздел посвящает Санкт-Петербургу в 1790 г., приводя различные сведения из путеводителя И. Г. Георги, жившего в эпоху Екатерины II.

Санкт-Петербург был основан Петром I в 1703 г. Но выбранное место было чрезвычайно неудобным для застройки. Потребовалась несгибаемая воля, чтобы возник город на болотистых землях, многочисленных островах. Тревожный уровень воды, наводнения создавали непрерывную угрозу. Пушечные выстрелы, белые флаги днем, зажженные фонари, непрерывный колокольный звон дополняли городской облик. Городу надлежало приподняться над смертельной опасностью. Поэтому необходимы были каменные фундаменты, укрепленные гранитом набережные, специально вырытые каналы, мощеные улицы.

Это была колоссальная и весьма дорогостоящая работа. Санкт-Петербург представлял собой оживленную строительную площадку. По Неве шли баржи, груженные известью, камнем, гранитом, спла-

вом леса. Биржа и таможня, невский плес превратились в оживленный порт у моря. Нева являлась главной магистралью города. Она давала питьевую воду, которая была безупречной; зимой превращалась в санный путь и место народных гуляний. Существовала даже особая профессия «пильщиков льда» для снабжения погребов, расположенных в первых этажах домов.

В 1789 г. в Санкт-Петербурге проживало почти 218 тысяч человек, причем мужчин - в два раза больше, чем женщин. Это был город придворной аристократии, армейской молодежи, служилого люда. Православные церкви соседствовали с протестантскими и католическими храмами, молитвенными домами раскольников. Не найти другого такого города в мире, где всякий житель говорил бы на стольких языках. Даже среди слуг самого низкого ранга не было таких, что не говорили бы не только по-русски, но и по-немецки и по-фински, а среди лиц, получивших какое-то образование, нередко встречались такие, которые владели восемью-девятью языками. Порой из этих. языков создавалась довольно забавная смесь - таков был столичный Санкт-Петербург XVIII в.

Большие города - своеобразный тест, показывающий уровень развития культуры и цивилизации. Они создают современное государство, но и сами являются результатом экономического и социального развития общества. В них постепенно или ускоренно менялся мир старого порядка, возникал новый тип горожанина, с особым характером и стилем жизни. Бродель отмечает, что петербуржцу присущи вкусы столичного жителя, сформировавшегося во всех отношениях по образу и подобию вкусов двора. Последний задавал тон своими запросами, празднествами, бывшими в такой же степени торжествами всеобщими, с великолепной иллюминацией на здании Адмиралтейства, на официальных зданиях, на богатых домах.

Не только национальный характер свойствен человеку, но и город вносит особые черты в его ментальность, придавая своеобразие манерам общения, способу мировосприятия, стилю речи, тем самым увеличивая реальное многообразие и уникальность личности.

Заканчивая обзор сюжетов, являвшихся предметом анализа Бро-деля, необходимо подчеркнуть, что концепция материальной культуры и цивилизации современна, ибо в ней постоянно ощущается проблематика XX в.: соединение инерции и ускорения, длительности перемен, сочетания архаичных форм и новаторских достижений. Выбор альтернативных путей развития увеличивают ответственность человека за судьбы культуры и цивилизации.

Многообразие форм материальной культуры дает возможность построить модель (или даже «грамматику») экономической жизни общества.

Бродель неоднократно возвращается к образу Дома. Если первый этаж - еще прочный, традиционный фундамент, то над ним возвышаются два этажа. Верхние «этажи» опираются на нижние, образующие самый толстый слой в рамках одной социальной реальности. Надо иметь в виду, что контакт между «этажами» материализуется в тысяче неприметных точек: рынках, лавках, ярмарках, складах, магазинах, оптовой и розничной торговле - всюду выявляются их соприкосновение, соперничество и конкуренция. На верхнем «этаже» - биржевых операциях, банковских расчетах - начинается «теневая зона» могущественного капитала.

Фундаментальный трехтомный труд Фернана Броделя представляет собой всестороннее исследование экономической жизни человечества в переломную для его судеб эпоху становления капиталистических отношений. Первый том, названный "Структуры повседневности. Возможное и невозможное", посвящен различным сферам материальной жизни. Работа насыщена богатейшим материалом, касающимся различных сторон повседневной жизни людей позднего средневековья и раннего нового времени - как в Европе, так и далеко за ее пределами.
Книга будет интересна не только специалистам в области истории и экономики, но и самому широкому кругу читателей.
ОГЛАВЛЕНИЕ:
ФЕРНАН БРОДЕЛЬ И ЕГО ВИДЕНИЕ ИСТОРИИ 5
К СОВЕТСКОМУ ЧИТАТЕЛЮ 29
ВВЕДЕНИЕ 33
ПРЕДИСЛОВИЕ 37
Глава 1. БРЕМЯ КОЛИЧЕСТВА 41
- Население мира: цифры, которые приходится выдумывать 42.
Система приливов и отливов 42. Недостаток цифр 45. Как считать? 49. Равенство Китая и Европы 49. Население мира в целом 51. Спорные цифры 52. Века в сравнении друг с другом 57. Недостаточность старых объяснений 58. Климатические ритмы 60.
- Шкала отсчета 62.
Города, армии и флоты 63. Преждевременно перенаселенная Франция 66. Плотность населения и уровни цивилизации 68. Какие еще идеи порождает карта Гордона Хьюза 74. Книга диких людей и зверей 76.
- Завершение биологического Старого порядка с наступлением XVIII в. 84.
Равновесие всегда торжествует в итоге 84. Голод 87. Эпидемии 93. Чума 97. Циклическая история болезней 102. Биологический Старый порядок в пределах длительной временной протяженности: 1400-1800 гг. 104.
- Многочисленные против слабых числом 107.
Против варваров 108. Постепенное исчезновение «чистых» кочевников до XVII в. 109. Завоевание пространств 112. Когда культуры оказывают сопротивление 115. Цивилизации против цивилизаций 117.
Глава 2. ХЛЕБ НАСУЩНЫЙ 118
- Пшеница 122.
Пшеница и второстепенные зерновые культуры 123. Пшеница и севообороты 128. Низкие урожаи, компенсация и катастрофы 135. Повышение урожайности и расширение посевных площадей 137. Локальная и международная торговля хлебом 139. Хлеб и калории 144. Цены на зерно и уровень жизни 148. Хлеб богачей, хлеб и каши бедняков 151. Покупать хлеб или печь свой? 154. Итак, царствует хлеб 158.
- Рис 160.
Рис суходольный и рис поливной 161. Чудо рисовых плантаций 164. Ответственность риса 169.
- Кукуруза (маис) 174.
Наконец-то выяснено ее происхождение 174. Маис и американские цивилизации 176.
- Продовольственные революции XVIII в. 179.
Кукуруза за пределами Америки 180. Еще важнее картофель 184. Трудно есть непривычный хлеб 188.
- А как же остальной мир? 190.
Мотыжные земледельцы 191. А как же первобытные народы? 195.
Глава 3. ИЗЛИШНЕЕ И ОБЫЧНОЕ: ПИЩА И НАПИТКИ 199
- Стол: роскошь и массовое потребление 203.
И все-таки запоздалая роскошь 203. Европа плотоядная 206. Уменьшение мясного рациона начиная с 1550 г. 211. И все же привилегированная Европа 216. Есть слишком хорошо, или Причуды застолья 219. Сервировка стола 220. Медленно прививающиеся хорошие манеры 224. За столом Христовым 225. Повседневная пища: соль 226. Повседневная пища: молочные продукты, жиры, яйца 227. Повседневная пища: дары моря 231. Лов трески 234. После 1650 г. перец выходит из моды 238. Сахар завоевывает мир 243.
- Напитки и «возбуждающие» 246.
Вода 246. Вино 251. Пиво 257. Сидр 260. Запоздалый успех алкоголя в Европе 260. Алкоголизм за пределами Европы 266. Шоколад, чай, кофе 268. Возбуждающие средства: величие табака 280.
Глава 4. ИЗЛИШНЕЕ И ОБЫЧНОЕ: ЖИЛИЩЕ, ОДЕЖДА И МОДА 286
- Дома всего мира 286.
Строительные материалы для богатых: камень и кирпич 287. Прочие строительные материалы: дерево, земля, ткани 291. Сельское жилище Европы 295. Городские дома и квартиры 298. Урбанизированные деревни 301.
- Интерьеры 303.
Бедняки без мебели 303. Традиционные цивилизации, или Неизменные интерьеры 305. Двоякая китайская мебель 308. В Черной Африке 312. Запад с его разнообразием меблировки 314. Полы, стены, потолки, двери и окна 315. Камин 319. Печи и плиты 321. Мебельщики перед тщеславием покупателей 324. Важны лишь ансамбли 327. Роскошь и комфорт 332.
- Костюмы и мода 333.
Если бы общество было неподвижным 333. Если бы существовали одни бедняки 335. Европа, или Безумие моды 338. Была ли мода легкомысленна? 344. Два слова о географии тканей 348. Моды в широком смысле и их колебания в пределах длительной временной протяженности 350. Что сказать в заключение? 355.
Глава 5. РАСПРОСТРАНЕНИЕ ТЕХНИКИ: ИСТОЧНИКИ ЭНЕРГИИ И МЕТАЛЛУРГИЯ 357
- Ключевая проблема - источники энергии 359.
Человеческий привод 360. Мускульная сила животных 364. Водяные двигатели, ветряные двигатели 376. Парус: пример европейских флотов 386. Повседневный источник энергии: дерево 386. Каменный уголь 392. И чтобы закончить... 395.
- Бедный родственник - железо 397.
Начальная стадия простейшей металлургии (за исключением Китая) 399. Успехи XI-XV вв.: Штирия и Дофине 402. Эпизодическая концентрация производства 405. Немного цифр 407. Прочие металлы 408.
Глава 6. ТЕХНИЧЕСКИЕ РЕВОЛЮЦИИ И ТЕХНИЧЕСКАЯ ОТСТАЛОСТЬ 410
- Три великих технических новшества 411.
Изобретение пороха 411. Артиллерия становится мобильной 412. Артиллерия на борту кораблей 414. Аркебузы, мушкеты, ружья 417. Производство и бюджет 418. Артиллерия в масштабах всего мира 421. От изобретения бумаги к книгопечатанию 423. Изобретение подвижного шрифта 424. Книгопечатание и большая история 427. Подвиг Запада: плавание в открытом океане 428. Флоты Старого Света 428. Морские дороги мира 431. Простая проблема Атлантики 434.
- Медлительность сообщений 440.
Устойчивость маршрутов 441. Превратности истории дорог: их значение 445. Речное судоходство 446. Архаичность транспортных средств; неизменность, отставание 448. В Европе 449. Смехотворные скорости и пропускная способность дорог... 459. Перевозчики и перевозки 452. Транспорт как тормоз экономики 456.
- Неспешная история техники 457.
Техника и земледелие 457. Техника как таковая 458.
Глава 7. ДЕНЬГИ 464
- Несовершенные экономические и денежные системы 469.
Примитивные деньги 470. Меновая торговля в самом центре денежной экономики 473.
- За пределами Европы: экономики и металлическая монета в младенческом возрасте 477.
В Японии и Турецкой империи 477. Индия 479. Китай 481.
- Некоторые правила функционирования денег 486.
Спор между драгоценными металлами 487. Утечка, накопления и тезаврация 492. Расчетные деньги 494. Запасы металлов и скорость денежного обращения 497. За пределами рыночной экономики 499.
- Бумажные деньги и орудия кредита 500.
Это старинная практика 502. Деньги и кредит 504. Последуем за Шумпетером: все-деньги и все-кредит 506. Деньги и кредит - это определенный язык 507.
Глава 8. ГОРОДА 509
- Город как таковой 509.
От незначительной роли городов к их глобальному значению 510. Постоянно возобновляющееся разделение труда 514. Город и пришлый люд, особенно нищие 520. Высокомерие городов 522. На Западе: города, артиллерия, экипажи 528. География городов и связи между ними 531. Иерархия городов 536. Города и цивилизации: мусульманский мир 537.
- Своеобразие городов Запада 541.
Свободные миры 542. Новизна городов 544. Поддаются ли моделированию формы западного города? 547. Иные варианты развития 553.
- Крупные города 558.
На чьей это совести? Ответственность государств 558. Чему служили столичные города? 560. Миры, утратившие равновесие 561. Неаполь: от Палаццо Реале до Меркато 564. Санкт-Петербург в 1790 г. 567. Предпоследнее путешествие: Пекин 573. Лондон: от Елизаветы до Георга III 581. Урбанизация - предвестие появления нового человека 590.
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ 593
СПИСОК ГРАФИКОВ 599
СПИСОК КАРТ И СХЕМ 600
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ 601
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН 605
УКАЗАТЕЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ 610

Нашему читателю предлагается второе издание русского перевода опубликованного во Франции в 1979 г. трехтомного сочинения Ф. Броделя «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв.». Это — второе крупное исследование Ф. Броделя. Первое - «Средиземное море и мир Средиземноморья в эпоху Филиппа II» - было издано в 1949 г. В течение тридцати лет, разделяющих эти две даты, Ф. Бродель занимал центральное место во французской историографии. После Марка Блока (1886-1944) и Люсьена Февра (1878-1956) - основателей исторической школы «Анналов» - Ф. Бродель, став общепризнанным лидером этого научного направления, продолжил их «битвы за историю», предназначением которой, как они считали, должно было стать не простое описание событий, не беззаботное повествование о них, а проникновение в глубины исторического движения, стремление к синтезу, к охвату и объяснению всех сторон жизни общества в их единстве.

За двадцать лет, которые прошли со времени публикации в России первого тома капитального труда Ф. Броделя «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв.», имя Броделя в сознании отечественного читателя прочно вошло в число наиболее значимых, культовых имен историков ХХ в. Его труды, его идея глобальной истории, созданные им концепты - исторической долговременности (la longue durée), мира-экономики (économies-mondes), разных скоростей исторического времени, наконец, капитализма, - оказали плодотворное влияние на происходившее в эти годы обновление гуманитарного знания в нашей стране и немало содействовали формированию новой парадигмы общественных наук. Помимо своей эпистемологической значимости, идеи броделевского синтеза и эшелонирования исторического времени - пространства явились мощным фактором перехода к новому типу историописания и, кроме того, серьезным образом повлияли на современное историческое образование. В самом деле, сегодня невозможно представить себе курсов теоретико-методологического или историографического содержания, в которых бы не уделялось принципиального внимания вкладу «новой исторической науки», ее стремлению к преодолению не только позитивистского наследия, но и критике структуралистских объяснительных моделей, ее отношению к марксистским схемам исторического процесса и экономической теории Маркса, ее роли в создании нового качества социальной и экономической истории, наконец, сложной борьбе истории и социологии на общем поле гуманитарных наук. Между тем все перечисленные пункты так или иначе неразрывно связаны как с творческими новациями самого Броделя, этого «князя» французской истории, так и с его колоссальной организаторской и административной деятельностью на тех ключевых постах, которые он занимал в разные годы в институционном пространстве научного мира Франции.

Проблематика его трудов, вопросы, которые он ставит в своих исследованиях, масштабны и неизменно актуальны, ибо не имеют однозначного решения: с одной стороны, его усилия направлены на представление типологии цивилизационных моделей, на изучение той исключительной роли, которую сыграло Средиземное море в мировой истории, с другой - он занят поисками теоретико-исторического объяснения основополагающих структур капитализма, истоков нашей современности, глубинных причин, обусловивших экспансию европейской цивилизации по всей поверхности земного шара, а также выявлением вероятных сценариев будущих, а теперь уже и настоящих радикальных движений, направленных на смещение или перемещение мирового центра, на достижение нового расклада и новой иерархии современных миров-экономик на планетарном уровне. Сегодня можно с уверенностью сказать, что две главные книги Броделя - «Средиземное море и мир Средиземноморья в эпоху Филиппа II» и «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв.» представляют собой для большей части исследователей и практиков, которые трудятся на ниве гуманитарных и социальных наук, обязательную и необходимую точку отсчета, непременный ориентир или мерило их собственной познавательной и иной деятельности, позволяющее им осуществлять методологическую рефлексию в ситуации изменения конфигурации современных наук о человеке и обществе. Являясь автором оригинальной методологической перспективы - перспективы исторической долговременности, знаменитой longue durée, - Бродель изменил наше привычное видение исторических фактов, событий и общественных изменений, предложив новый тип подхода к реалиям, так или иначе составляющим социальное измерение истории. Однако что именно ценно в наследии этого выдающегося ученого сегодня и почему в меняющейся историографической ситуации рубежа веков фигура Броделя продолжает оставаться никем не оспариваемой константой?

Чтобы понять оригинальность и сущностные особенности творческого метода Броделя, важно напомнить, хотя бы пунктирно, некоторые этапы его биографии - впрочем, достаточно хорошо известной,- ибо в течение своей жизни, своей личной истории Броделю пришлось пережить исключительный в каком-то смысле опыт и побывать в весьма драматических обстоятельствах, которые не могли не оказать влияния на формирование его, также исключительной, личности. Первое, что следует отметить, - это то, что по своему рождению, а также по впечатлениям раннего детства он был, с позволения сказать, «пограничником» - в том смысле, что первые семь лет своей жизни он провел в небольшом местечке во французской Лотарингии, где ощутил на себе влияние многокультурной среды и проникся идеей разнообразия культурного опыта, а также оказался в контакте с немецким языком, что в дальнейшем облегчило ему знакомство с достижениями германской и австрийской научной мысли, столь бурно развивавшейся в период между двумя войнами, открыло перед ним двери на рынок немецкоязычной продукции в области социальных наук и обеспечило плодотворное взаимовлияние этих элементов с силовыми линиями и достижениями средиземноморской культуры, что в значительной мере заложило основы сложного здания броделевского творчества.

В то же время детские годы, проведенные в небольшой деревушке, позволили ему непосредственно наблюдать реалии деревенской жизни и оказали в дальнейшем серьезное влияние на формирование его теоретических идей. Именно тогда, находясь в непосредственном контакте с этими сельскими реалиями, разворачивавшимися в медленном временном режиме, в темпоральности, для которой характерен повтор и воспроизводство стереотипных поведенческих схем и обычаев, уходящих корнями в глубь времен, Бродель приобрел особый вкус и чувствительность, а также способность к утонченному восприятию и пониманию разнообразных структур исторической долговременности. Кроме того, знание деревенской жизни позволяло ему мастерски менять масштаб исторического повествования, переходя от широких обобщений к описанию живописных деталей той самой материальной жизни, исследованию которой он себя посвятил. Как-то он сказал одному из соискателей докторской степени, возвращая ему диссертацию для доработки: «Мсье, она недостаточно отдает навозом!»

Чтобы продолжить тему о «пограничности» Броделя, вспомним также о том, что его интеллектуальное созревание происходило в исключительной обстановке межвоенной Европы. Именно эта Европа стала той «средой» и «эпохой», на которую пришелся начальный период его формирования как историка и практика социальных наук. В самом деле, первая мировая война, победа большевистской революции, утрата Европой гегемонии в западном «мире-экономике» и переход этой гегемонии к Соединенным Штатам, кризис 1929 г., приход к власти фашистов и нацистов, наконец, неизбежность приближения второй мировой войны - все это создало ряд условий, заставивших Европу внимательно вглядеться в зеркало и радикально поставить под сомнение все то, что еще недавно казалось очевидным и незыблемым. Например, то мироощущение, которое превращало в неоспоримый постулат мифологическое представление об универсальности и необратимости человеческого прогресса.

Обстановка 1920-1930-х годов, отмеченная глубоким кризисом европейского сознания, наложила свой отпечаток на все те тезисы, которые Бродель развивал в течение своей жизни и которые вписаны в основные объекты его исследований, в частности: не старая Европа, рассматриваемая с точки зрения традиционного европоцентризма, а Средиземноморье, возведенное в броделевской концепции в ранг нового мирового «центра» и субъекта всемирной истории. Эта межвоенная интеллектуальная и культурная конъюнктура, характеризующаяся плюрализмом и расцветом критических размышлений, стремлением по-новому проблематизировать различные проявления европейского разума, зримо присутствует и в его нестандартной концепции времени, порывающей с современными ему взглядами на темпоральность, и преобразованной им в дальнейшем в новую и оригинальную теорию различных временных скоростей или исторических длительностей.

Влияние межвоенного исторического контекста мы находим и в броделевском концепте «человеческих цивилизаций», в радикальной переоценке роли элементов природно-географической среды, в его особом подходе к изучению капитализма, базирующемся на повседневных уровнях материальной цивилизации, или, еще, в его особом, еретическом видении мира, идущим вразрез с господствующей в «эпистеме» социальных наук ХХ в. конфигурацией.

Не ставя перед собой цели охватить все этапы биографии Броделя, скажем также, что в его индивидуальном опыте были и экстремальные страницы, и ситуации экзистенциального шока, которые также не могли не наложить отпечатка на формирование его как историка и как интеллектуала. Например, долгие пять лет, что он провел в плену в годы второй мировой войны.

В 1939 г. Ф. Бродель готов был приступить к написанию книги о Средиземноморье. Казалось, все необходимое для реализации этого замысла было налицо: за год до этого он получил назначение в Практическую школу высших исследований в Париже, подготовительная работа была завершена. Но началась война, и Ф. Бродель оказался на фронте. После разгрома французской армии он попал в плен и время с 1940 по 1945 г. провел в лагерях для военнопленных; сначала он находился в Майнце, а с 1942 г. был переведен в лагерь особого режима в Любеке.

Все эти годы Ф. Бродель жил напряженной до предела насыщенной интеллектуальной жизнью. То было время раздумий, когда складывалось его видение истории. Не имея под рукой необходимых материалов, но, обладая феноменальной памятью, он много работал, исписывая одну школьную тетрадь за другой и регулярно отправляя их Л. Февру. В результате им был написан первый вариант огромной по объему (1160 страниц) и увлекательной по содержанию книги об истории Средиземноморья.

Броделевское видение истории с этого времени определялось прежде всего стремлением понять людские свершения и сделать их понятными для других. Правда, под воздействием той страшной обстановки, в которой оказался весь мир, под воздействием тягостных событий тех лет и на основе уже сформировавшихся у него к тому времени мыслей об истории это стремление преломилось весьма своеобразно. Бродель всеми силами хотел отойти от событий войны, от повседневности тех трудных лет, но не отвернуться от них, будто этих событий вовсе нет, а подняться над ними, взглянуть на них несколько со стороны, увидеть за ними те глубинные силы, поняв и оценив которые можно было бы не то чтобы не допустить их повторения, но хотя бы не делать того, чего делать не стоит. Вот откуда поначалу совершенно непонятное стремление Ф. Броделя к несобытийной истории в то самое время, когда именно события терзали и весь мир, и его самого, вот откуда опять-таки необъяснимое на первый взгляд его продолжительное, на все время пребывания в лагере, мысленное погружение в XVI век.

Явление, в самом деле, не совсем обычное: из лагеря военнопленных особого режима идет поток школьных тетрадей со странными названиями: «В сердце Средиземноморья», «Доля среды», «Коллективные судьбы и общее движение», «Человеческое единство. Пути и города». «Мне необходимо было верить, - пишет в связи с этим Ф. Бродель, - что история, что судьбы человечества свершаются на более глубоком уровне... В невообразимой дали от нас и от наших повседневных бед творилась история, верша свой неторопливый оборот, такой же неторопливый, как та древняя жизнь Средиземноморья, чью неизменность и своего рода величавую неподвижность я столь часто ощущал».

От обдумывания темы исследования до публикации книги о Средиземноморье прошло около 20 лет. В 1947 г. Бродель защитил диссертацию, а в 1949 г. вышла и книга, которая и по форме, и по содержанию вписалась в представляемое «Анналами» историографическое направление. В ней, как писал Л. Февр, воплотилось все, «чего на протяжении 20 лет добивались все мы, будь то Марк Блок, Анри Пиренн, Жорж Эспинас или Андре Сайу, Альбер Деманжон, Анри Озе или Жюль Сион - я называю только умерших, - в нашем стремлении создать историю более живую, более продуманную, более действенную, более приспособленную к нуждам нашей эпохи».

Конструирование типологии различных времен истории и разнообразных социально-исторических длительностей было своего рода реакцией отторжения на ужасы окружающей действительности. Как рассказывал впоследствии сам Бродель, он ощущал тогда потребность выйти за рамки непосредственной реальности событий военного времени - событий иррациональных. Именно эта потребность заставила его заняться поисками и попытаться выявить иные временные регистры и измерения, в частности разработать собственное долговременное видение той глубинной истории, которая разворачивается на отрезке длительной временной протяженности.

Это вынужденное внешними обстоятельствами стремление дистанцироваться от реалий и временных рамок событийной истории позволило Броделю не только открыть среднее и долгое время, свойственные соответственно конъюнктурам и структурам (в его терминологии), но и развенчать доминировавшее в тот период понятие темпоральности. Предложенная Броделем идея множественности исторических и социальных длительностей, соответствующих разным по своей природе историческим явлениям, однако способных сочленяться в общем регистре физического времени и подчиняющихся сложной диалектике одновременности и разнофазовости, порой приводящей к наслоениям, кажется на вид довольно простой. Тем не менее по существу она означала радикальную критику основных параметров считавшейся на тот момент самоочевидной модели современной темпоральности и разработку более тонкой и доселе не виданной модальности, в которой отныне предлагалось заново моделировать концепцию времени.

В 1958 г. была опубликована статья Ф. Броделя «История и социальные науки. Длительная временная протяженность», эта статья представляет собой, с одной стороны, подведение итогов и теоретическое обобщение конкретно-исторических изысканий как основателей «Анналов», так и самого автора, а с другой - своего рода программу, во многом определившую своеобразие творчества Ф. Броделя. В статье говорится, что начиная примерно с 30-х годов во французской историографии коренным образом изменилось представление об историческом времени. Раньше оно воспринималось упрощенно и однозначно, как равномерно протекающее календарное время, как заранее данная шкала или ось, на которую историку надлежит лишь нанизать факты-события прошлого. На смену представлению о времени как бессодержательной длительности прошлого, представление о социальном, содержательно-определенном времени, а точнее, о множественности времен, разнообразных временных ритмах, присущих разного рода историческим реальностям, о прерывности в течение социального времени.

Это более сложное и в то же время более соответствующее объективной реальности понимание времени по-разному воплотилось в работах французских историков. Труды самого Ф. Броделя пронизаны идеей диалектики трех различных временных протяженностей, каждая из которых соответствует определенному глубинному уровню, определенному типу исторической реальности. В самых нижних ее слоях, как в морских глубинах, господствуют пространства, стабильные структуры, основными элементами которых являются человек, земля, космос. Время протекает здесь настолько медленно, что кажется почти неподвижным; происходящие процессы - изменения взаимоотношений общества и природы, привычки мыслить и действовать и прочее - измеряются столетиями, а иногда и тысячелетиями. Это очень длительная временная протяженность. Другие реальности из области экономической, социальной действительности, имеют, подобно морским приливам и отливам, циклический характер и требуют для своего выражения иных масштабов времени. Это уже «речитатив» социально-экономической истории, этими же временными характеристиками отличаются общества и цивилизации. Наконец, самый поверхностный слой истории: здесь события чередуются, как волны в море. Они измеряются короткими хронологическими единицами; это политическая, дипломатическая и тому подобная «событийная» история.

Воспроизведенная Броделем в статье схематизация - упрощение исторической действительности, в которой, по его же мнению, можно выделить десятки, сотни различных уровней и соответствующих им временных ритмов. Кроме того, и внутри каждого данного уровня исторической действительности могут сосуществовать, переплетаться, накладываться одна на другую, как черепица на крыше, несколько временных протяженностей, поскольку они есть не что иное, как формы движения различных областей социальной действительности. Согласование времен, содержательное объяснение подлинных временных ритмов и есть, по мнению Ф. Броделя, надежнейшее средство проникновения в глубины исторической реальности.

Таким образом, уже в своей первой большой книге «Средиземное море и мир Средиземноморья в эпоху Филиппа II» (1949) Бродель как бы оказывается на перепутье двух главнейших исторических координат: временной, которой стал для него тот узловой для европейской истории период, каким был так называемый «долгий» XVI век, когда, строго говоря, состоялось рождение всемирной истории, и пространственной, представленной Средиземноморьем, вокруг которого происходят многочисленные цивилизационные движения и к которому притекают исторические волны различных народов Старого Света.

Исторический анализ, проделанный в работе «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв.» (1979), радикально раздвигает хронологические и пространственные рамки исследования до временного отрезка чуть ли не в тысячу лет, охватывая процессы, начало которых можно отнести в одном случае к ХI в., в другом - к XVIII и отголоски которых можно уловить в ХХ столетии. Следуя урокам, полученным от Л. Февра, Бродель полагает, что специфическое пространственно-временноґе измерение исследования диктуется поставленной в нем «исторической проблемой». Пространственные же рамки рассмотрения такой глобальной проблемы, как капитализм и возникновение «современности», или, как сказали бы мы, современного индустриального общества (modernité), расширяются до границ Старого Света, а в сущности - до планетарных масштабов.

Таким образом, можно констатировать явную, непосредственную связь между этими двумя работами, причем первая предстает как своего рода огромная, неограниченная глава второй. Однако существует и другая, возможно, более глубокая - теоретическая и концептуальная - связь между ними, заключающаяся в новом обращении к темам и моделям объяснения, разработанным еще в 1949 г., и их обогащении и переосмыслении 30 лет спустя. Так, например, модель материальной цивилизации является теоретическим элементом, надстроенным над теорией геоистории, а моделирование типовых элементов мираэкономики есть не что иное, как обобщение уроков, извлеченных из изучения конкретного «случая» европейского мира-экономики «долгого» XVI века. Изучение общих закономерностей функционирования капитализма и поведения капиталистов, несомненно, вытекает из более раннего исследования их поведения и роли в цивилизациях Средиземноморья.

«Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV- XVIII вв.», отстоящая от «Средиземноморья» на 30 лет, повторила и актуализировала успех, который выпал на долю этой более ранней работы, но также утвердила за Броделем место одного из первых мэтров в послевоенном интернационале историков. И первая и вторая работы вызревали и перерабатывались в течение более двадцати лет, прежде чем вышли из-под его пера в законченной форме - «предельно простой и ясной». Первая стала для историков школой, способствуя постепенному утверждению в профессиональной среде определенного способа мыслить и писать историю. Можно ли сказать то же самое о «Материальной цивилизации»? Основная цель всего исследования сформулирована в предисловии, предпосланном первому тому издания 1967 г. Отметив уже в самом начале предисловия, что всеобщая история всегда требует какой-то общей схемы, по отношению к которой выстраивается все объяснение, Ф. Бродель пишет: «Такая схема неизбежно навязывает сама себя: с XV по XVIII в. жизнь людей была отмечена некоторым прогрессом, если, конечно, не понимать это слово в современном его смысле непрерывного и быстрого роста. Длительное время имел место медленный, очень медленный прогресс, прерываемый быстрыми попятными движениями, и только в течение XVIII в., и опять-таки лишь в некоторых привилегированных странах, была найдена, чтобы уже никогда не быть потерянной из виду, хорошая дорога... Всестороннее исследование этого прогресса, дискуссии, которые он вызывает, отблески, которые его освещают, очевидно, и расположатся по главной оси этой работы»; «каким образом тот строй, та сложная система существования, которая ассоциируется с понятием Старого порядка, каким образом она, если ее рассматривать во всемирном масштабе, могла прийти в негодность, разорваться; как стало возможным выйти за ее пределы, преодолеть препятствия, свойственные этой системе? Как был пробит, как мог быть пробит потолок? И почему лишь в пользу некоторых, оказавшихся среди привилегированных на всей планете?»

В первых двух томах - «Структуры повседневности: возможное и невозможное» и «Игры обмена» - выявляются такие элементы общей структуры мировой экономики XV-XVIII вв., которые выступали в роли стимула или тормоза исторического движения. Первый том - это «взвешивание мира», «попытка выявить пределы возможного в доиндустриальном мире». Ф. Бродель рассматривает самые разнообразные сферы материальной, повседневной жизни людей - питание, одежду, жилище, технику, деньги - и всегда с одной целью: отыскать «правила, которые слишком долго удерживали мир в довольно трудно объяснимой стабильности» (Т. I. P. 38). В этом томе внимательно исследуются и те медленные изменения отдельных элементов структуры мира, накопления, неравномерные продвижения вперед, которые незаметно, но все-таки создали ту критическую массу, взрыв которой в XVIII в. изменил облик мира.

Во втором томе («Игры обмена») «делается очная ставка» «рыночной экономики» с «капитализмом», дается объяснение этим двум пластам экономической жизни путем выявления того, как они перемешиваются между собой и как противостоят друг другу.

Это подразделение экономической жизни на рыночную экономику и капитализм, как полагает сам Ф. Бродель, читатели, вероятно, сочтут наиболее спорным моментом в его работе. Разве возможно, формулирует он сам предполагаемый вопрос оппонента, не только противопоставить рыночную экономику и капитализм, но даже провести четкое различие между ними? После долгих колебаний, признается Ф. Бродель, он все-таки пришел к убеждению, что рыночная экономика развивалась в рассматриваемый период, встречая противодействия как снизу, так и сверху, т. е., с одной стороны, за пределами ее досягаемости оставалась огромная масса инфраэкономики - материальная, повседневная жизнь, которую рыночная экономика не могла ухватить, а с другой - рыночная экономика противодействовала капитализму, которым в то время (как, впрочем, по мнению автора, и теперь) не охватывалась вся экономическая жизнь общества.

В третьем томе - «Время мира» - ставится задача «организовать историю мира» во времени и пространстве так (безусловно, при этом упрощая ее, как признается сам Ф. Бродель), чтобы «расположить экономику рядом, ниже и выше других соучастников дележа этого времени и пространства: политики, культуры, общества» (Т. III. P. 8-9). В ходе реализации этого замысла третий том стал своего рода перекрестком, на котором встретились общие пространственно-временные характеристики из теоретического арсенала Ф. Броделя с конкретными реальностями из рассматриваемого периода. Приливы и отливы в истории мировой экономики, взаимозависимость производства и материальных благ в разных регионах проявляются то в виде сравнительно кратковременных событий продолжительностью 3-4 года, 10, 25-30 лет, то в виде вековых циклов с кризисными вершинами в 1350, 1650, 1817 гг., то как вектор еще более длительной временной протяженности.

Все эти подвижки на уровне экономической истории, накладываясь на общую ось времени, иногда объединяются и дополняют одна другую, иногда, наоборот, вступают в противоречия и разбиваются друг о друга.

В полном соответствии с этой общей ориентацией решается основной вопрос, сформулированный Ф. Броделем в предисловии к его работе. Медленные накопления не только (и не главным образом) богатств, а прежде всего навыков, технических решений, соответствующих способов мышления, а также совершавшиеся столь же медленно в ходе традиционного роста структурные преобразования в отношениях между человеком и природой, между рынком и капиталом, капиталом и государством и т. д. и т. п., подготовили условия для промышленной революции. Все эти медленные накопления и структурные преобразования вписываются в перспективу longue duree. Что же касается общественно промышленной революции, в ходе которой осуществился отрыв, переход (take-off) к современному типу экономического роста, - это конъюнктурный момент, удел сравнительно короткого времени и стечения совсем иных обстоятельств, отличных от тех, что берут свое начало как минимум в XIII, а то и в XI веке.

«Материальная цивилизация» - это работа, которая сама по себе является итогом исследований и дискуссий целой жизни. Но этот итог нельзя считать окончательным, ибо он представляет собой, так же как и «Средиземноморье», достаточно подвижные рамки, позволяющие изменять и корректировать отдельные элементы, не ставя под сомнение весомость целого. Интересно также, что эта книга, начатая в период относительно благополучного развития индустриальных стран, заканчивалась и частично переделывалась Броделем на фоне начавшегося системного кризиса, охватившего весь мир и поразившего самые основы современной мировой экономической системы. Так получилось, что появление этой работы в каком-то смысле ознаменовало собой один из тех «вековых поворотов», с помощью которых капитализм выживает и трансформируется, производя необходимые преобразования и поправки и перераспределяя силы и средства: «Вековые кризисы являются расплатой за все возрастающее несоответствие между структурами производства, спроса, прибыли, занятости и т. д.» (Т. III. P. 543-544).

Итак, бегло обозрев профессиональный путь и интеллектуальное наследие Броделя (о которых имеется солидная литература), задумаемся над тем, с чем связана столь прочная популярность его идей, столь долгая слава их автора и стойкий, неубывающий интерес к его сочинениям, которые, несмотря на то что они написаны в лучших традициях академической историографии, уже долгие годы принадлежат к числу бестселлеров. Наследие Броделя стало неотъемлемой частью французских социальных наук, в том числе и в институционном плане (не забудем, что три основные структуры, у истоков и во главе которых стоял Бродель - Дом наук о человеке, Школа высших социальных исследований и редколлегия «Анналов» - олицетворяют собой значительную часть того лучшего, что было создано французской интеллектуальной элитой за последние пятьдесят лет) и уже давно перешагнуло через границы французского шестигранника. Две главные книги Броделя переведены более чем на 20 языков, в том числе на русский и корейский. Это означает, что ссылки на его концепты, модели, теории и гипотезы стали общепринятой нормой в исторических дискуссиях и трудах по истории.

Причины этого кроются, с одной стороны, в универсальности тех проблем, которым посвящено его творчество, с другой - в радикально новаторском характере предлагаемых им решений и объяснений причин описываемых явлений. Действительно, Бродель занимался как историей и современным состоянием капитализма и того, что емко означается словом modernite, так и ролью мирового «центра», которую играло в свое время средиземноморское пространство. Пытаясь найти ключ к пониманию особого места европейской цивилизации, исследуя разнообразные измерения материальной цивилизации и повседневной жизни, изучая роль геоисторической базы в развитии цивилизаций, а также сложную диалектику их исторических судеб, Бродель так или иначе затрагивал темы, имеющие универсальное значение. Иначе говоря, сюжеты, разрабатывавшиеся Броделем, интересуют всех, в какую бы национальную историографию они ни были помещены.

Наряду с этим очевидным универсальным измерением броделевского наследия, привлекающим самых разных читателей во всем мире, независимо от того, являются ли они историками, исследователями в области социальных наук или просто образованными людьми, его работа заключает в себе целый ряд не потерявших своей новизны и порой неожиданных перспектив научного поиска. Эти радикально новаторские перспективы связаны, во-первых, с новым видением колоссальной и извечной проблемы темпоральности и наиболее приемлемых форм ее умопостижения, а также разнообразными способами восприятия человеком такой сложной реальности, как время и его специфические импликации, и, во-вторых, с новыми возможностями в подходе к изучению и дешифровке социального, а следовательно, новыми способами построения целостной системы наших знаний об обществе.

Ю. Н. Афанасьев

Другие главы из этой книги

Второе русское издание фундаментального труда Фернана Броделя «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв.» осуществляется спустя двадцать лет после того, как в издательстве «Прогресс» появился первый том первого издания, и через четырнадцать лет после того, как первое...
То, что эта объемистая книга - «Материальная цивилизация, экономика и капитализм» - переводится на русский язык, для меня и честь, и радость. Я ожидаю множества критических замечаний по ее поводу, но и немалой доли согласия с нею. Единственное,...
Когда в 1952 г. Люсьен Февр доверил мне написание этой работы для только что начатой им серии «Судьбы мира», я, конечно, не представлял себе, в какое нескончаемое предприятие ввязываюсь. В принципе речь шла о простом обобщении данных из трудов, посвященных экономической истории доиндустриальной...
И вот я на пороге первой книги - самой сложной из трех томов этого труда. Дело не в том, что каждая из ее глав сама по себе может показаться читателю недоступной. Сложность незаметно возникает из множественности поставленных целей, из трудностей...
Пшеница, рис, маис — эта основная для большинства людей пища представляет еще сравнительно простую проблему. Но все усложняется, как только обращаешься к менее обычным видам пищи (и даже к мясу), а затем к разнообразным потребностям - одежде, жилищу. Ибо в этих областях всегда сосуществуют и беспрестанно...

Статьи по теме:

Роберт чалдини - психология влияния Психология влияния скачать пдф

Каждый человек не отказался бы освоить искусство убеждения, если бы ему выпала такая возможность. С помощью этого мастерства с легкостью удается решать конфликты, склоняя оппонента на свою сторону, завоевывать союзников, убеждая их в своей правоте, а так

Возрастная психология - Феноменология развития - Мухина B

4-е издание, стереотипноеУДК 159.922.7/8(075.8) ББК 88.8я73 М92Рецензенты: А. В. Петровский; доктор психологических наук, профессор, академик РАО В. П. Зинченко; доктор психологических наук Л. Ф. Обухова Мухина В. С. М92 Возрастная психология: феноменол

Читать онлайн книгу «Руны и нордическая магия

Томас Карлссон Руны и нордическая магия Благодарности Хочу поблагодарить отца, который познакомил меня с нордическими сагами, операми Рихарда Вагнера и древними священными местами острова Готланд. Выражаю благодарность остальным членам семьи и друзьям, Ма

Обновление 1с бгу 1.0. Как обновить комплект регламентированной отчетности? Комплекс готовых решений по автоматизации основных участков бухгалтерского учета

Порядок переноса данных из "1С:Бухгалтерии государственного учреждения, ред. 1.0" "1С:Бухгалтерия государственного учреждения, ред. 2.0" Общие принципы 3 1. 5 2. Подготовка и первоначальная настройка базы БГУ 2.0 7 2.1. Создание заготовки базы

2024-04-13 02:43:18	Контролируемая сделка - это что и кто ее сдает?
2024-04-13 02:43:18	Фонд оплаты труда: что это такое, как его рассчитать
2024-04-13 02:43:18	Тарификационные списки Порядокпроведения тарификации работников учреждений здравоохранения
2024-04-13 02:43:18	Журнал полученных и выставленных счетов-фактур
2024-04-13 02:43:18	Формирование регламентированных отчетов Декларирование производства и оборота алкогольной продукции
2024-04-13 02:43:18	Медицинские Компьютерные технологии АИС «МКТ-Персонифицированный учет лекарственных препаратов Персонифицированный учет медикаментов в лпу программа
2024-04-12 02:29:22	Надежда Борисовна Смирнова
2024-04-12 02:29:22	Доказано: мы все обладаем способностями к предвидению
2024-04-12 02:29:22	За что накладывают епитимью
2024-04-12 02:29:22	Грех братьев орловых Как относились святые Отцы к согрешающим

2024-04-11 02:30:50	Дневник читателя он живой и светится
2024-04-11 02:30:50	Человек как биосоциальный вид или краткая энциклопедия человековедения
2024-04-11 02:30:50	Атлантический океан интересные факты
2024-04-11 02:30:50	Мое отношение к главное героине в повести ася
2024-04-10 02:26:20	Инструкция по применению Витамина B8 при планировании беременности, от бесплодия
2024-04-10 02:26:20	Рыбий жир – его польза и вред для детей и взрослых
2024-04-14 02:30:21	Роберт чалдини - психология влияния Психология влияния скачать пдф
2024-04-14 02:30:21	Возрастная психология - Феноменология развития - Мухина B
2024-04-14 02:30:21	Читать онлайн книгу «Руны и нордическая магия
2024-04-13 02:43:18	Обновление 1с бгу 1.0. Как обновить комплект регламентированной отчетности? Комплекс готовых решений по автоматизации основных участков бухгалтерского учета
2024-04-13 02:43:18	Контролируемая сделка - это что и кто ее сдает?
2024-04-13 02:43:18	Фонд оплаты труда: что это такое, как его рассчитать