Фанни каплан покушение. Без вины виноватая? Каплан Фанни Ефимовна (Ройдман Фейга Хаимовна). Очная ставка с английским послом
Покушение на Ленина
Утром того же дня в Петрограде был убит Урицкий в вестибюле Народного Комиссариата внутренних дел Петрокоммунны эсером -террористом Леонидом Каннегисером . Покушение на Ленина стало сигналом к началу 5 сентября красного террора , взятию большевиками заложников из числа дворян и интеллигенции и их расстрелам .
| Не только Петербург и Москва ответили за покушеніе на Ленина сотнями убійств. Эта волна прокатилась по всей советской Россіи -- и по большим и малым городам и по местечкам и селам. Редко сообщались в большевицкой печати сведенія об этих убійствах, по все же в "Еженедельнике" мы найдем упоминанія и об этих провинціальных разстрелах, иногда с определенным указаніем: разстрелен за покушеніе на Ленина. Возьмем хотя бы некоторыя из них.
"Преступное покушеніе на жизнь нашего идейнаго вождя, тов. Ленина -- сообщает Нижегородская Ч. К. -- побуждает отказаться от сентиментальности и твердой рукой провести диктатуру пролетаріата"... "Довольно слов!"... "В силу этого" -- комиссіей "разстрелен 41 человек из вражескаго лагеря". И дальше шел список, в котором фигурируют офицеры, священники, чиновники, лесничій, редактор газеты, стражник и пр. и пр. В этот день в Нижнем на всякій случай взято до 700 заложников. "Раб. Кр. Ниж. Лист" пояснял это: "Нa каждое убійство коммуниста или на покушеніе на убійство мы будем отвечать разстрелом заложников буржуазіи, ибо кровь наших {42} товарищей убитых и раненых требует отомщенія". |
Фанни Каплан была сразу же, без суда и следствия расстреляна 3 сентября в 16:00 во дворе авто-боевого отряда имени ВЦИК (за аркой корпуса № 9 Московского Кремля) по устному указанию Председателя ВЦИК Свердлова . Приговор привёл в исполнение комендант Кремля, бывший балтийский матрос П. Д. Мальков. Труп затолкали в бочку, облили бензином и сожгли у стен Кремля.
Версии и легенды, связанные с Фанни Каплан
С советских времён существовала легенда, согласно которой Фанни Каплан не была расстреляна; существует несколько противоречивых версий о том, как ей удалось избежать расстрела и о её последующей жизни. Так, например, свидетели утверждали, что видели Фанни Каплан в Соловках . Эта версия опровергается мемуарами коменданта Кремля П. Малькова, который совершенно определённо писал, что Каплан была расстреляна им лично. Хотя достоверность этих мемуаров сама по себе подвергается сомнению , но всё же версия об оставлении Каплан в живых выглядит неправдоподобно - не просматривается никаких причин для такого шага. К тому же есть воспоминания Демьяна Бедного , который подтверждает, что видел расстрел.
В настоящее время имеет место активное распространение версии , по которой Фанни Каплан не причастна к покушению на Ленина , в действительности осуществлённому сотрудниками ВЧК . Такая версия получила распространение уже после распада СССР , официально виновность Каплан в покушении сомнению никогда не подвергалась.
Мальков П. Д. о расстреле Фанни Каплан 3 сентября 1918 года
| Уже в день покушения на Владимира Ильича, 30 августа 1918 года, было опубликовано знаменитое воззвание Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета «Всем, всем, всем», подписанное Я. М. Свердловым , в котором объявлялся беспощадный массовый террор всем врагам революции.
Через день или два меня вызвал Варлам Александрович Аванесов Немедленно поезжай в ЧК и забери Каплан. Поместишь ее здесь, в Кремле, под надежной охраной. Я вызвал машину и поехал на Лубянку. Забрав Каплан, привез ее в Кремль и посадил в полуподвальную комнату под Детской половиной Большого дворца. Комната была просторная, высокая. Забранное решеткой окно находилось метрах в трех-четырех от пола. Возле двери и против окна я установил посты, строго наказав часовым не спускать глаз с заключенной. Часовых я отобрал лично, только коммунистов , и каждого сам лично проинструктировал. Мне и в голову не приходило, что латышские стрелки могут не усмотреть за Каплан, надо было опасаться другого: как бы кто из часовых не всадил в нее пулю из своего карабина. Прошел еще день-два, вновь вызвал меня Аванесов и предъявил постановление ВЧК: Каплан - расстрелять, приговор привести в исполнение коменданту Кремля Малькову. Когда? - коротко спросил я Аванесова. У Варлама Александровича, всегда такого доброго, отзывчивого, не дрогнул на лице ни один мускул. Сегодня. Немедленно. Есть! Да, подумалось в тот момент, красный террор не пустые слова, не только угроза. Врагам революции пощады не будет! Круто повернувшись, я вышел от Аванесова и отправился к себе в комендатуру. Вызвав несколько человек латышей-коммунистов, которых лично хорошо знал, я обстоятельно проинструктировал их, и мы отправились за Каплан. По моему приказу часовой вывел Каплан из помещения, в котором она находилась, и мы приказали ей сесть в заранее подготовленную машину. Было 4 часа дня 3 сентября 1918 года. Возмездие свершилось. Приговор был исполнен. Исполнил его я, член партии большевиков, матрос Балтийского флота, комендант Московского Кремля Павел Дмитриевич Мальков, - собственноручно. И если бы история повторилась, если бы вновь перед дулом моего пистолета оказалась тварь, поднявшая руку на Ильича, моя рука не дрогнула бы, спуская курок, как не дрогнула она тогда... На следующий день, 4 сентября 1918 года, в газете «Известия» было опубликовано краткое сообщение: «Вчера по постановлению ВЧК расстреляна стрелявшая в тов. Ленина правая эсерка Фанни Ройд (она же Каплан)». |
«Памятник Фанни Каплан» в Москве
В 1922 году на месте покушения был установлен закладочный камень будущего памятника «на месте покушения на жизнь вождя мирового пролетариата…» . В настоящее время большой памятник В. И. Ленину установлен рядом (уже третий на этом месте ), а закладной камень и по сей день остается на месте. Шутники называют его памятником Фанни Каплан.
Других «памятников Каплан» в окрестностях завода нет, несмотря на появивщуюся заметку в одной замоскворецкой газете и даже фотографию памятника (на самом деле проекта) http://www.zamos.ru/news/20020401_2.jpg .
Примечания
- Галина САПОЖНИКОВА В Ленина никто не стрелял? Писательница Полина Дашкова искала в архивах материал для своего нового детектива. А обнаружила настоящую сенсацию. Комсомольская правда 01.07.2008
- « Я, Фаня Ефимовна Каплан. Под этой фамилией жила с 1906 года . В 1906 году была арестована в Киеве по делу о взрыве… Была приговорена к вечной каторге. Сидела в Мальцевской каторжной тюрьме, а потом в Акатуевской тюрьме. После революции была освобождена и переехала в Читу. В апреле приехала в Москву. В Москве я остановилась у знакомой каторжанки Пигит, с которой вместе приехала из Читы, на Большой Садовой, д. 10, кв.5. Прожила там месяц, потом поехала в Евпаторию, в санаторий для политических амнистированных. В санатории я пробыла два месяца, а потом поехала в Харьков на операцию. После поехала в Севастополь и прожила там до февраля 1918 года. В Акатуе я сидела вместе со Спиридоновой. В тюрьме мои взгляды сформировались - я сделалась из анархистки социалисткой-революционеркой. Свои взгляды я изменила потому, что попала в анархисты очень молодой. Октябрьская революция меня застала в Харьковской больнице. Этой революцией я была недовольна, встретила ее отрицательно. Я стояла за Учредительное собрание и сейчас стою за это. По течению в эсеровской партии я больше примыкаю к Чернову . Мои родители в Америке. Они уехали в 1911 году. Имею четырех братьев и трех сестер. Все они рабочие. Отец мой еврейский учитель. Воспитание я получила домашнее. Занимала в Симферополе [должность] как заведующая курсами по подготовке работников в волостные земства. Жалованье получала на всем готовом 150 рублей в месяц. Самарское правительство принимаю всецело и стою за союз против Германии. Стреляла в Ленина я. Решилась на этот шаг еще в феврале. Эта мысль во мне созрела в Симферополе, и с тех пор я начала готовиться к этому шагу. Допрашивал Петерс ». ()
- Московский электромеханический завод имени Владимира Ильича - ОАО «Электро ЗВИ»
- «Приехала я на митинг часов в восемь. Кто мне дал револьвер, не скажу. У меня никакого железнодорожного билета не было. В Томилине я не была. У меня никакого билета профсоюзного союза не было. Давно уже не служу. Откуда у меня деньги, я отвечать не буду. Я уже сказала, что фамилия моя Каплан одиннадцать лет. Стреляла я по убеждению. Я подтверждаю, что я говорила, что я приехала из Крыма. Связан ли мой социализм со Скоропадским, я отвечать не буду. Я никакой женщине не говорила, что „для нас неудача“. Я не слышала ничего про организацию террористов, связанную с Савинковым. Говорить об этом не хочу. Есть ли у меня знакомые среди арестованных Чрезвычайной комиссией, не знаю. При мне никого из знакомых в Крыму не погибло. К теперешней власти на Украине отношусь отрицательно. Как отношусь к Самарской и Архангельской власти, не хочу отвечать (). Допрашивал наркомюст Курский». (Следственное дело № 2162).
- http://www.lib.ru/POLITOLOG/MELGUNOW/terror.txt С. П. Мельгунов. «Красный террор» в Россіи 1918-1923
- А. Л. Литвин Красный и белый террор 1918-1922. - М.: Эксмо, 2004
- Свидетели утверждали, что видели Фанни Каплан в Соловках
- П. В. Кочеткова Татьяна И. Ревяко Палачи и киллеры Глава ІІІ. Террористы (ч.1) 1997 г.
- «Наша телевизионная историческая журналистика давно уже полностью отделилась от исторической науки. Вы, вероятно, видели недавно „независимое расследование“ Николаева по поводу того, кто стрелял в Ленина в 1918 году. К „поиску истины“ привлекли массу народа. Девушка с игрушечным пистолетом инсценировала покушение, выступали эксперты-криминалисты. Присутствовал там и историк Сергей Журавлев. Его показали в фас и в профиль, оставили какую-то реплику, а остальное вырезали. Почему? Да потому что развалилась бы вся передача, ибо Журавлев на основе анализа неизвестных ранее документов давно „поставил точку“ - да, стреляла Фанни Каплан. И проблемы для нового „расследования“ и столь страстных дебатов просто не существует…» .
- В.А. Аванесов (настоящая фамилия С.К. Мартиросов) – секретарь ВЦИК РСФСР, член Коллегии ВЧК,.
- Мальков П. Записки коменданта Кремля. - М.: Молодая гвардия, 1968. С.148-149.
- Памятник неизвестному террористу
- http://moscow.clow.ru/information/1/8/prim8.html#OCRUncertain90 Первый памятник В. И. Ленину в Москве
КАПЛАН, ФАННИ ЕФИМОВНА (Каплан Фейга Хаимовна, Ройтблат, Ройдман Фейга Нахумовна) (1890–1918) – участница революционного движения, анархистка, которой приписывают подготовку и осуществление покушения на В.И.Ленина в 1918.
Родилась в 1890 в Волынская губернии в многодетной (8 детей) семье учителя (меламеда) еврейской религиозной начальной школы (хедера) по фамилии Ройдман (Ройтблат). Благодаря отцу получила начальное образование дома, больше нигде не училась. Рано ушла из семьи, работала белошвейкой. Во время революции 1905–1907 примкнула к анархистам, получив у них псевдоним «Дора» и фальшивый паспорт на имя Фейги Хаимовны Каплан, девицы 19 лет (хотя ей в тот момент было 16), модистки, мещанки г.Речица Минской губернии.
22 декабря 1906, проживая в 1-ой купеческой гостинице на Подоле в Киеве, снаряжая бомбу для покушения на киевского губернатора, допустила неосторожность: бомба взорвалась, при взрыве Каплан получила легкие ранения руки, ноги и сильную контузию, следствием которой было поражение глаз и слуха. В ходе расследования деятельности бомбистов дом Каплан был подвергнут обыску; в ее вещах обнаружили браунинг, заряженный боевыми патронами, и чистый паспортный бланк. Улики дали основание для ее ареста и привлечения по делу о покушении.
30 декабря 1906 Военно-полевой суд Киева приговорил ее за «хранение взрывчатых веществ с противною государственной безопасности и общественному спокойствию целью» к смертной казни, которая (из-за несовершеннолетия Каплан) была заменена пожизненной каторгой.
19 июня 1907 она была передана «в ведение военного губернатора Забайкальской области», попала в Мальцевскую каторжную тюрьму, затем ее как склонную к побегу отправили в ручных и ножных кандалах в Акатуйскую каторжную тюрьму (Нерчинский горный округ Забайкалья). Здесь она познакомилась с известной эсеркой М.А.Спиридоновой , повлиявшей на переход Каплан с позиций анархизма на позиции правой социал-революционности.
Пока Ф.Каплан отбывала каторгу, ее родители и все братья и сестры переехали в США (1911), связь с ними прервалась. В 1912 Каплан была помещена для лечения глаз в тюремную больницу Читы; находясь там, в 1913, в связи с 300-летием дома Романовых получила амнистию: замену пожизненной каторги 20-летней. Однако болезнь глаз прогрессировала, Каплан практически ослепла.
Из тюрьмы ее освободила Февральская революция 1917 . Из Читы Каплан уехала в апреле 1917 в Москву, где жила у подруги в доходном доме по Большой Садовой ул. (по соседству с писателем М.А.Булгаковым , который запомнил это).
Лето 1917 провела в Евпатории, в санатории для бывших политкаторжан, где (согласно легенде) познакомилась с Д.И.Ульяновым (младшим братом В.И.Ленина), по рекомендации которого была помещена в глазную клинику проф. Гиршмана в Харькове. Считается, что слух о сострадательном поступке брата Ленина распространила каторжанка Ф.Е.Ставская в 1930-е годы. В действительности, Дмитрий Ульянов не встречался с Каплан, хотя и работал в те месяцы врачом в Крыму и, действительно, мог иметь отношение к клинике проф. Гиршмана. В этой клинике Каплан частично вернули зрение, она переехала в Симферополь, где ей удалось найти работу на курсах по подготовке работников волостных земств.
Роспуск большевиками Учредительного собрания 6 (19) января 1918 Каплан восприняла очень болезненно. Она осудила Ленина, ставшего в тот момент главой советского правительства, назвала его «предателем дела революции», чьи действия «удалили идею социализма на десятки лет». В начале 1918 активно сотрудничала с правыми эсерами , находившимися на полулегальным положении. Предложив физическую ликвидацию Ленина, Каплан по мере сил участвовала в подготовке к реализации этого плана. Лидеры правых эсеров, Г.Семенов и Л.Коноплев, снабдили Ф.Каплан браунингом.
30 августа 1918, в день выступления Ленина перед рабочими завода Михельсона в Замоскворецком районе Москвы, Каплан была заранее привезена к месту, где должен был находиться Ленин. Готовясь к покушению, близорукая Каплан заняла место недалеко от трибуны, где выступал глава правительства, и трижды стреляла в него с близкого расстояния. Однако она не убила Ленина, а лишь ранила.
После этого она выбросила браунинг и, забыв о поджидавшем ее извозчике, попыталась скрыться бегством. Рядом оказался шофер Ленина, Степан Гиль, практически под ноги которому она выбросила пистолет, который стал свидетелем покушения. Сама Каплан была задержана помощником военного комиссара 5-ой Московской дивизии С.Батулиным. При обыске у нее был найден железнодорожный билет до станции Томилино, где находилась в тот момент одна из явочных квартир членов Центрального боевого отряда ЦК партии эсеров.
В тот же день, на первом же допросе, Каплан призналась в покушении: «Я сегодня стреляла в В.И.Ленина. Я считаю его предателем революции. Ни к какой партии не принадлежу, считаю себя социалисткой». По ее словам, решение о покушении она приняла в Симферополе в феврале 1918 и совершила его «от себя лично, а не по поручению какой-либо партии». Каплан допрашивали заместитель Ф.Е.Дзержинского Я.Петерс, нарком юстиции Д.И.Курский, завотделом ВЧК Н.А.Скрыпник.
По распоряжению Я.М.Свердлова («Уничтожить. Хоронить Каплан не будем. Останки уничтожить без следа»). Каплан была расстреляна без суда 3 сентября 1918 во дворе московского Кремля под шум автомобильных моторов, ее труп ее облит бензином и сожжен в железной бочке в Александровском саду комендантом Кремля П.Д.Мальковым. Случайным свидетелем расстрела и расправы с трупом стал поэт Демьян Бедный (Е.В.Придворов). О расстреле сообщила газета «Известия ВПИК» за 4 сентября 1918, назвавшая ее в сообщении о приведении приговора в исполнение «правая эсерка Фанни Ройд (она же Каплан)». Впоследствии рассказ о покушении на вождя революции немолодой еврейки в очках (в действительности отсутствовавших), с портфелем и зонтиком заставил сформироваться отталкивающий образ злодейки-интеллигентки, примкнувшей к эсерам. Он призван был подтверждать целесообразность «красного террора» по отношению к интеллигенции и остаткам буржуазии.
Лидер левых эсеров Мария Спиридонова, сама сидевшая в том момент в тюрьме, писала Ленину: «Как это было возможно для Вас, как не пришло Вам в голову, Владимир Ильич, с Вашей большой интеллигентностью и Вашей личной беспристрастностью, не дать помилования Доре Каплан? Каким неоценимым могло бы быть милосердие в это время безумия и бешенства, когда не слышно ничего, кроме скрежета зубов». Однако приговор в отношении Каплан остался неизменным.
Но слух о заступничестве за Каплан раненого Ленина долго существовал и после смерти Каплан. Так, один из привлеченных по делу о покушении на Ленина 30 августа 1918, В.А.Новиков, утверждал, что встречал ее в тюремном дворе Свердловской пересыльной тюрьмы в 1932 и дал об этом показания тюремному начальству. Некий Матвеев в 1937 настаивал (сохранились протоколы его допросов на эту тему), что Каплан под именем Фанни Ройд работала в Управлении Сиблага в Новосибирске. Кто-то якобы видел ее в Воркуте, на Урале и в Сибири. В изданной в Израиле энциклопедии утверждается, что Каплан последние годы жизни работала в библиотеке Бутырской тюрьмы в Москве и умерла лишь в 1950. Однако эта версия не имеет убедительных подтверждений, как и гипотеза о том, что покушение на Ленина совершила не Каплан, а другая правая эсерка – террористка Л.Коноплева.
Наталья Пушкарева
В среду - 80 лет со дня смерти Владимира Ленина. Его преждевременная кончина (не пивший и не куривший человек умер в 53 года; версия о наследственной болезни не нашла подтверждения) была связана не только с неимоверными нагрузками - недавний эмигрант волею истории оказался у руля огромной, пребывающей в кризисе державы. Подкосили Ленина и пули Фанни Каплан. Про эту женщину мы знаем очень немного. Между тем сам факт покушения и события, которые за ним последовали (начало "красного террора"), заставляют присмотреться к ней повнимательнее.
Итак, днем 30 августа 1918 года во дворе завода Михельсона прозвучали три выстрела. Ленин тяжело ранен. Стрелявшую задержали...
Признание
30 августа 1918 года, 23 часа 50 минут. Лубянка. Кабинет исполняющего обязанности председателя ВЧК Петерса.
В кабинете пятеро напряженных мужчин и женщина - встрепанная, бледная, в черной кофточке, наспех заправленной в черную юбку. Все молчат. Минуту, три, пять...
Почему она стоит на одной ноге? - произносит наконец Петерс.
Тут нашли кое-что, прятала в ботинке, - отвечает председатель Московского ревтрибунала Дьяконов.
Петерс, Дьяконов, Свердлов, Аванесов выходят в соседний кабинет. Нарком юстиции Курский начинает первый допрос.
Протокол первого допроса Фанни Каплан в ВЧК (два предыдущих были проведены в Замоскворецком военкомате, куда доставили всех задержанных с места покушения):
"Приехала я на митинг часов в восемь. Кто мне дал револьвер, не скажу. У меня никакого железнодорожного билета не было. В Томилине я не была. У меня никакого билета профсоюзного союза не было. Давно уже не служу. Откуда у меня деньги, я отвечать не буду. Я уже сказала, что фамилия моя Каплан одиннадцать лет. Стреляла я по убеждению. Я подтверждаю, что я говорила, что я приехала из Крыма. Связан ли мой социализм со Скоропадским, я отвечать не буду. Я никакой женщине не говорила, что "для нас неудача". Я не слышала ничего про организацию террористов, связанную с Савинковым. Говорить об этом не хочу. Есть ли у меня знакомые среди арестованных Чрезвычайной комиссией, не знаю. При мне никого из знакомых в Крыму не погибло. К теперешней власти на Украине отношусь отрицательно. Как отношусь к Самарской и Архангельской власти, не хочу отвечать.
Допрашивал наркомюст Курский". (Следственное дело № 2162).
Протокол Каплан подписать отказалась. Курский допрашивал ее до двух ночи. "Не скажу... не хочу... не буду... не знаю..." Следствие пока располагало только одним - признанием.
"Сумасшедшая или экзальтированная"
В половине третьего допрос продолжен. Курского сменил Петерс. Сначала присутствовали Свердлов и Аванесов, но Каплан при них говорить отказалась. Свердлов и Аванесов вышли. До нас дошла реплика-впечатление Аванесова: "На вид сумасшедшая какая-то. Или экзальтированная".
Петерс и Каплан остаются друг против друга. Петерс понимает - давить на эту женщину бессмысленно. "Сумасшедшая или экзальтированная" сейчас морально готова как раз противостоять давлению. Петерс начинает исподволь. Пытается выяснить политические взгляды арестованной. Рассказывает о себе, о былом увлечении анархизмом. Выясняется: Каплан - бывшая политкаторжанка, сидела в Акатуе с "Машей Спиридоновой" (лидером недавнего восстания левых эсеров). На каторге у Каплан начались проблемы со зрением: в 1906-м в номере киевской гостиницы она готовила бомбу, рвануло до срока, Каплан контузило, ранило, так ее и задержали; последствия контузии выразились в приступах слепоты.
"...Я спросил, за что ее посадили, как она ослепла. Она постепенно разговорилась. В конце допроса она расплакалась, и я до сих пор не могу понять, что означали эти слезы: раскаянье или утомленные нервы". (Я. Петерс. "Пролетарская революция" 1924 г. № 10).
Итог допроса - второй протокол.
" Я, Фаня Ефимовна Каплан. Под этой фамилией жила с 1906 года. В 1906 году была арестована в Киеве по делу о взрыве... Была приговорена к вечной каторге. Сидела в Мальцевской каторжной тюрьме, а потом в Акатуевской тюрьме. После революции была освобождена и переехала в Читу. В апреле приехала в Москву. В Москве я остановилась у знакомой каторжанки Пигит, с которой вместе приехала из Читы, на Большой Садовой, д. 10, кв.5. Прожила там месяц, потом поехала в Евпаторию, в санаторий для политических амнистированных. В санатории я пробыла два месяца, а потом поехала в Харьков на операцию. После поехала в Севастополь и прожила там до февраля 1918 года. В Акатуе я сидела вместе со Спиридоновой. В тюрьме мои взгляды сформировались - я сделалась из анархистки социалисткой-революционеркой. Свои взгляды я изменила потому, что попала в анархисты очень молодой. Октябрьская революция меня застала в Харьковской больнице. Этой революцией я была недовольна, встретила ее отрицательно. Я стояла за Учредительное собрание и сейчас стою за это. По течению в эсеровской партии я больше примыкаю к Чернову. Мои родители в Америке. Они уехали в 1911 году. Имею четырех братьев и трех сестер. Все они рабочие. Отец мой еврейский учитель. Воспитание я получила домашнее. Занимала в Симферополе [должность] как заведующая курсами по подготовке работников в волостные земства. Жалованье получала на всем готовом 150 рублей в месяц. Самарское правительство принимаю всецело и стою за союз против Германии. Стреляла в Ленина я. Решилась на этот шаг еще в феврале. Эта мысль во мне созрела в Симферополе, и с тех пор я начала готовиться к этому шагу.
Допрашивал Петерс".
Этот протокол она подписала.
Очная ставка с английским послом
31 августа 1918 года - день активных следственных действий. Накануне, 30-го, был не только ранен Ленин; в Петрограде убили председателя питерского ВЧК Урицкого. Туда выехал Дзержинский; чекисты обыскивали английское посольство, считая его "штабом заговорщиков". Еще на день раньше по просьбе Чичерина (в связи с дипломатической необходимостью) Петерс выпустил арестованного английского посланника Локкарта. Но сегодня уже ушла нота советского правительства английскому правительству, и Локкарта снова сажают под замок.
Версия следствия: оба покушения и "заговор послов" связаны. Во главе плана - правые эсеры, их поддерживают англичане. Локкарту устраивается очная ставка с Каплан. Безрезультатно.
"Она была одета в черное. Черные волосы, черные глаза, обведенные черными кругами. Бесцветное лицо с ярко выраженными еврейскими чертами было непривлекательно. Ей могло быть от 20 до 35 лет. Несомненно, большевики надеялись, что она подаст мне какой-либо знак. Спокойствие ее было неестественно. Она подошла к окну и стала глядеть в него". (Роберт Брюс Локкарт. "История изнутри").
Ничего не дают и допросы задержанных. Шофер Ленина Степан Гиль заявляет, что "увидел стрелявшую" только "после выстрелов". Потом он вспомнил "женскую руку с браунингом", из которого "были произведены три выстрела. Стрелявшая женщина бросила мне под ноги револьвер и скрылась в толпе. Револьвер этот лежал под моими ногами. При мне револьвера этого никто не поднял". Позже скажет, что "толкнул его ногой под автомобиль".
Ни револьвера под автомобилем, ни браунинга на месте покушения не обнаружили. Только четыре гильзы, втоптанные в грязь. Каплан допросил заведующий отделом по борьбе с контрреволюцией ВЧК Скрыпник. Подследственная отвечала сквозь зубы: конверты со штемпелем Замоскворецкого военкомата вложила в ботинок, чтобы не колол гвоздь, профсоюзную карточку просто нашла, про железнодорожный билет вообще не помнит. Этот протокол она тоже подписала. Следователи Юровский и Кингисепп вместе с председателем завкома завода Михельсона Ивановым несколько раз выезжали на место покушения, но к четырем гильзам ничего не прибавили.
Спор Лубянки и Кремля
В 1920 году Яков Петерс заболел тифом. Выздоравливал долго и мучительно. Чтобы занять себя, Петерс стал записывать в блокнот "личную хронику" - воспоминания двухлетней давности. Записи эти сохранились. Они на английском - Петерсу, долго жившему в Англии, английский был привычнее русского. Старые листки блокнота позволяют понять, как начался стремительный поворот событий вокруг "дела Каплан".
31 августа вечером Свердлов сказал Петерсу, что утром нужно дать официальное сообщение в "Известия ВЦИК":
Напиши коротко, - посоветовал он, - стрелявшая - правая эсерка черновской группы, установлена ее связь с самарской организацией, готовившей покушение, принадлежит к группе заговорщиков.
Этих "заговорщиков" придется выпустить - против них ничего нет, - пожал плечами Петерс. - Никакими связями ни с какой организацией от этой дамы пока не пахнет, а то, что она правая эсерка, сказал я. И вообще таких дилетантов, как мы, самих сажать нужно.
Свердлов ничего не ответил. Зато чуть позднее, на вопрос, как идут дела на Лубянке, ядовито бросил: "А так, что всю ВЧК надо пересажать, а даму выпустить. И на весь мир покаяться: мы, мол, дилетанты-с, извините-с!" (Из записок Веры Бонч-Бруевич. Сентябрь 1918 г. Изъяты у А. Мухина, секретаря ее мужа - старого большевика Владимира Бонч-Бруевича, при его аресте в 1938 году).
Сам Петерс в ту ночь продолжил допросы Каплан. Итогом долгого разговора стал совершенно неожиданный документ - оформленный в виде протокола текст, позднее воспроизведенный Петерсом в его блокнотах.
С мылом в голове
"...Ранней весной 1917 года освобожденные февральской революцией мы, десять политкаторжанок, выехали на телегах из Акатуя в Читу... Был мороз, ветер хлестал по щекам, все были больные, кашляли... и Маша Спиридонова отдала мне свою пуховую шаль... Потом, в Харькове, где ко мне почти полностью вернулось зрение, я так хотела в Москву, поскорей увидеть подруг, и часто сидела одна, закутавшись в эту шаль, прижавшись к ней щекой... Там же, в Харькове, я встретила Мику, Виктора. Мы с ним вместе в шестом году работали в одной группе, готовили взрыв. Встреча была случайной, он остался анархистом, и я была ему не нужна... Даже опасна. Он сказал, что побаивается меня, моей истеричности и прошлого. А я тогда ничего этого не понимала. Как мне объяснить? Всё опять было в красках, всё возвращалось - зрение, жизнь... Я решила пойти к нему, чтоб объясниться. И перед этим пошла на базар, чтобы купить мыла. Хорошего. Просили очень дорого, и я продала шаль. Я купила это мыло. Потом... утром... он сказал, что не любит меня и никогда не любил, а произошло всё сегодня оттого, что от меня пахнет духами Ванды. Я вернулась в больницу, села в кресло и хотела закутаться в свою шаль, потому что я всегда в ней пряталась от холодной тоски… Но шали у меня больше не было, а было это мыло... и я не могу простить себя... не прощаю..."
Эти записи утром 1 сентября Петерс показал приехавшему на Лубянку Луначарскому. Луначарский, Бухарин и - как ни странно - Сталин были теми людьми, которых Ленин (а в отсутствие его Свердлов) обычно призывал гасить внутрипартийные конфликты. Диалог, который тогда состоялся в кабинете Петерса, сохранили личные записи Луначарского.
Я ее слушал, - вздохнул Петерс, - хотя быстро понял, что вместо какой-то связи со Спиридоновой будет фигурировать одна ее шаль. Но теперь хоть понятно, отчего Каплан такая - сначала полная слепота, потом - несчастная любовь...
Немного жаль ее? - полуспросил Луначарский.
Она мне омерзительна! Шла убивать, а в голове... мыло.
Версия о Мике
Приведенный протокол - пожалуй, единственный документ, в котором Каплан что-то говорит о себе.
Ей было уже 28. В молодости красивая, но рано увядшая. С 16 лет - революционная борьба, тюрьмы, каторга. Никакой личной жизни. Вполне в духе времени. Но она была женщиной. Кто этот загадочный Мика, встреча с которым так ее поразила? Сегодня историки считают: скорее всего - Виктор Гарский (он же Шмидман, Тома, "Реалист" и т. д.), что вовлек ее шестнадцатилетней девочкой в авантюрную и беспорядочную жизнь коммунистов-анархистов, внезапно прерванную взрывом бомбы 22 декабря 1906 года. Тогда этот лихой боевик попросту сбежал из гостиничного номера, бросив юную Фаню, предварительно сунув свой браунинг в ее сумочку. Пройдет более десяти лет, для него полных всевозможных "приключений" на воле; для нее это будут годы тюрьмы, каторги, слепоты, внутреннего одиночества и беспросветности. И вдруг - как ослепительный луч - та встреча с ним в Харькове. Понимала, что нелюбима, не нужна, но сердце диктовало другое. И как расплата за ночь счастья - очередное возвращение в одиночество, но уже с каким-то новым привкусом. "Скоро ты увидишь, что таилось в моем сердце!" - сказала в июле 1793 года другая отвергнутая "мстительница" - Шарлотта Корде бежавшему от якобинского террора жирондисту Франсуа Бозо. - "И ты поймешь, какое сердце ты отверг!" Не то же ли самое желала показать любимому и "Немезида 1918 года"?
Браунинг как реликвия
1 сентября 1918 г. Следственные действия продолжаются. Кингисепп отпускает дочерей Марии Поповой, женщины, которая говорила с Лениным в момент покушения и была ранена одной из пуль (поначалу считалось, что Попова - тоже участница покушения). "Допросив подробно обеих дочерей Марии Григорьевны Поповой, я вынес вполне определенное впечатление, что М.Г. Попова является заурядной обывательницей, которая если интересовалась какими-либо общественными вопросами, то исключительно вопросом о хлебе. Нет ни тени подозрений, чтобы она была причастна к правоэсеровской или иной партии или к самому заговору. Дочери являются достойными дочерьми своей матери, выросли в нужде и беде, и картофель для них выше всякой политики... Ольгу и Нину Попову освободить. В. Кингисепп".
Прочих свидетелей тоже одного за другим выпускают. Взяли показания и отпустили знакомых Каплан по каторге, у которых она жила какое-то время или с которыми встречалась. Дальше, как водится, стали приходить люди, считавшие себя очевидцами покушения. Рабочий завода Савельева Кузнецов принес браунинг № 150489. Кузнецов утверждал, что поднял браунинг на месте покушения и унес его с собой как дорогую реликвию. А прочитав в "Известиях ВЦИК" просьбу вернуть оружие, теперь вот принес. Вопроса, где лежал браунинг, он сначала не понял, сказал, что все это время хранил его у себя на груди, потом пояснил, что "браунинг лежал возле тела Владимира Ильича". Получалось расхождение с показаниями Гиля: тот говорил, что толкнул оружие ногой под машину. Браунинг был семизарядный; в обойме оставались четыре пули. Но если из него было сделано три выстрела, то откуда четвертая гильза? Путаница, путаница...
Партия сказала "надо"
Между тем от Лубянки требуют отчета. 2 сентября Свердлов созывает президиум ВЦИК, вызывает Петерса. Петерс говорит, что появляются новые данные, будет проведен следственный эксперимент, дактилоскопическая экспертиза. Свердлов соглашается - следствие нужно продолжать. Однако с Каплан придется решать сегодня.
"В деле есть ее признание? Есть. Товарищи, вношу предложение - гражданку Каплан за совершенное ею преступление сегодня расстрелять (Свердлов).
Признание не может служить доказательством вины (Петерс)".
На этой фразе протокол заседания заканчивается. Или обрывается.
Застрелить... Отстреливаться... Застрелиться...
До нас дошли лишь две реплики, воспроизведенные позже участниками событий. Чтобы понять их, нужно вспомнить: 7 июля (после левоэсеровского мятежа во главе с Марией Спиридоновой) Дзержинский ушел с поста председателя ВЧК не потому, что считал себя ответственным "за проникновение в аппарат комиссии левых эсеров", как писали в советских учебниках, а потому что являлся одним из главных свидетелей по делу об убийстве германского посла Мирбаха. Уже тогда, в июле, столкнулись две позиции в большевистском руководстве.
"Мы должны руководствоваться только законом", - сказал, обосновывая свою отставку, Дзержинский. "Здесь вопрос политический, и мы должны придерживаться политической целесообразности", - возражал ему Свердлов. (Протокол заседания ВЦИК от 7 июля 1918 г.)
На том заседании присутствовал Ленин, и отставка Дзержинского была принята. Сейчас, 2 сентября, Ленина не было. На протест Петерса против расстрела главной подозреваемой Свердлов ответил той же "политической целесообразностью" в связи с решением руководства "начать осуществлять на всей территории Советской республики Красный террор против врагов рабоче-крестьянской власти".
"Нам объявили войну, мы ответим войною. И чем жестче и однозначнее будет ее начало, тем ближе станет конец" - слова Свердлова на заседании (вычеркнутом из истории) президиума ВЦИК от 2 сентября 1918 года.
"С дела Каплан мы имеем шанс раз и навсегда отказаться от подмены закона какой бы то ни было целесообразностью" - слова Петерса от того же 2 сентября.
Видимо, этот спор и был главной темой заседания. А вечером на Лубянку приехал комендант Кремля Мальков с постановлением перевести Каплан из ВЧК в Кремль. В своих воспоминаниях он умалчивает, что приезжал тогда на Лубянку несколько раз.
"У меня была минута, когда я до смешного не знал, что мне делать, - рассказывал позже Петерс Луизе Брайант, - самому застрелить эту женщину, которую я ненавидел не меньше, чем мои товарищи, или отстреливаться от моих товарищей, если они станут забирать ее силой, или... застрелиться самому".
"Феликс с Петерсом - два сапога пара"
2 сентября ночью Каплан находилась все еще в здании ВЧК. 3 сентября утром Ленин попросил доложить ему, как идут дела. 3-го же из Петрограда в Москву выехал Дзержинский. Никто не сомневался, что он поддержит Петерса. ("Два сапога - пара" - так однажды выразился о председателе ВЧК и его заместителе Троцкий). С осуществлением решения президиума ВЦИК Свердлов решил поторопиться.
Еще один факт: в то утро на Лубянку снова приезжал Луначарский.
Когда-то этот русский интеллигент, сердцем принявший идею движения к справедливости и равенству, усилием воли и насилием логики подчинил себя законам смертельной борьбы. Сейчас Луначарскому предстояло убедить Петерса не противиться решению партийного руководства.
"...Анатолий Васильевич дал мне урок русского языка, еще раз деликатно напомнив, до какой степени для моих товарищей я все еще "англичанин". "В каждом из нас, - сказал он, - сидят двое: преступник - пере-ступник и праведник - право-дник, судия"... В то утро я отдал-таки своего судью на расстрел Малькову". (Петерс. Из воспоминаний Луизы Брайант).
* * *
Каплан расстреляли в Кремле в тот же день, 3 сентября. Если верить подцензурным воспоминаниям коменданта Кремля Малькова, это сделал он сам в четыре часа дня одним выстрелом, после того как Каплан повернулась к нему спиной, по команде "К машине!". Расстреляли единственного человека, который мог что-то рассказать, расстреляли, когда по сути ничего еще не было понятно, когда Петерс только наладил с подследственной психологический контакт, когда лишь пытался разобраться, почему пошла на свой безумный шаг эта странная женщина. И остались вопросы, которые сегодня оборачиваются бесчисленными версиями...
Следствие по делу о покушении на Ленина продолжалось в 1918 году, в 1922-м, в 60-х, в 90-х. Продолжается до сих пор.
Покушение на Ленина, осуществленное эсеркой Фанни Каплан, было самой громкой попыткой ликвидировать вождя революции. Споры вокруг этого события, а также судьбы террористки не утихают и по сей день.
Цель одна
Настоящее имя Фанни Каплан – Фейга Хаимовна Ройтблат. Родилась она на Волыни в бедной еврейской семье. Довольно рано амбициозная девушка связала себя с революционными организациями, и уже в 16 лет угодила на каторгу за неудачную попытку убийства киевского генерал-губернатора Владимира Сухомлинова.
На свободу она вышла полуослепшей, больной, заметно состарившейся женщиной, хотя было ей всего-навсего 27. Благодаря хлопотам Временного правительства Каплан подлечили в здравнице Евпатории, а при содействии Дмитрия Ульянова, младшего брата того, на кого она вскоре нацелит свой пистолет, Фанни получила направление в глазную клинику города Харькова. Полностью зрение вернуть ей не удалось, но, по крайней мере, силуэты людей она различала.
В октябре семнадцатого грянула социалистическая революция, которую Фанни Каплан, как и многие ее товарищи, не приняла. Объявленный бывшими соратниками предателем, Ленин теперь находился под прицелом беспощадной критики, а также – оружия. Вступив в ряды правых эсеров, Фанни решила действовать.
Несмотря на то, что покушения на Ленина предпринимались неоднократно, он по-прежнему передвигался без охраны. 30 августа 1918 года лидер большевиков выступал перед рабочими завода Михельсона (сегодня Московский электромеханический завод имени Владимира Ильича вЗамоскворечье). Ленина пытались отговорить от появления на публике, ссылаясь на убийство Урицкого, произошедшее утром этого же дня, но он был непреклонен. После произнесенной речи Ульянов направился к автомобилю, как вдруг из толпы грянуло три выстрела.
Фанни Каплан была поймана на Большой Серпуховской улице, на ближайшей трамвайной остановке. Схватившему ее рабочему Иванову она подтвердила, что является виновницей покушения. Иванов спросил: «По чьему приказу стреляла?» Со слов рабочего, последовал ответ: «По предложению социалистов-революционеров. Я исполнила свой долг с доблестью и помру с доблестью».
Устроила сама
Тем не менее, после ареста Каплан отрицала свою причастность к инциденту. Только после серии допросов она созналась. Впрочем, никакие угрозы не вынудили террористку выдать соучастников или организаторов покушения. «Устроила все сама», – твердила Каплан.
Революционерка откровенно изложила все, что думает о Ленине, Октябрьской революции и Брестском мире, попутно заметив, что решение убить вождя у нее созрело в Симферополе в феврале 1918 года, после того как идея Учредительного собрания была окончательно похоронена.
Впрочем, кроме заявления самой Каплан никто больше не был уверен, что в Ленина стреляла именно она. Несколько дней спустя один из михельсоновских рабочих принес в ЧК браунинг с инвентарным номером 150489, который он якобы нашел на заводском дворе. Оружие сразу привлекли к делу.
Любопытно, что пули, впоследствии извлеченные из тела Ленина, не подтвердили свою принадлежность к фигурировавшему в дело пистолету. Но к этому времени Каплан уже не было в живых. Её расстреляли 3 сентября 1918 года в 4 часа пополудни за аркой корпуса №9 Московского Кремля. Приговор (фактически устное распоряжение Свердлова) привел в исполнение комендант Кремля, бывший балтиец Павел Мальков. Тело погибшей «запаковали» в пустую смоляную бочку, облили бензином и здесь же сожгли.
Известно, что к следствию был подключен прибывший из Екатеринбурга Яков Юровский, месяцем ранее организовавший расстрел царской семьи. Историк Владимир Хрусталев проводит вполне очевидную аналогию между уничтожением трупа Фанни Каплан и попыткой ликвидации тел Романовых. По его мнению, в Кремле, возможно, был использован опыт, приобретенный большевиками под Екатеринбургом.
Сомнений быть не должно
Сразу после поимки Фанни Каплан Яков Свердлов заявил, что он не сомневается в причастности к делу правых эсеров, которых наняли то ли англичане, то ли французы. Однако сегодня активно муссируется версия, что Каплан тут ни при чем – слабое зрение не позволило бы ей осуществить задуманное. Покушение якобы совершили подопечные главы ВЧК Феликса Дзержинского Лидия Коноплёва и Григорий Семёнов, а его инициатором был сам Яков Свердлов.
Сторонник этой версии писатель и адвокат Аркадий Ваксберг отмечает, что не существует никаких доказательств, подтверждающих причастность Фанни Каплан к покушению на Ленина. А мотивы соратников Ильича он объясняет банальной борьбой за власть: «вождь революции», дескать, сильно надоел своим товарищам «по общему делу», вот они и решили с ним разделаться, подставив под удар беззащитную девушку.
Так или иначе, но уже в новейшей истории Генпрокуратура РФ провела свое расследование покушения на Владимира Ульянова, в котором подтвердила виновность Фанни Каплан. На сегодняшний день данное дело официально считается закрытым.
Относительно судьбы Фанни Каплан существует еще более смелая версия. Согласно ей, убийство было инсценировано: в действительности Каплан сослали в тюрьму, где она прожила до 1936 года. Как одна из вариаций, бытует мнение, что террористка всю оставшуюся жизнь провела на Соловках. Нашлись даже свидетели.
Однако в своих мемуарах Павел Мальков настаивает, что Каплан была расстреляна лично им на территории Кремля. Сохранились воспоминания поэта Демьяна Бедного, который подтверждает, что был свидетелем расстрела и ликвидации тела Каплан.
В 1922 году на месте покушения был установлен массивный камень для будущего памятника, однако идея так и не была реализована. Этот монумент – первый, воздвигнутый в честь вождя мирового пролетариата. Камень можно увидеть и сегодня в сквере рядом с домом по адресу Павловская улица, 7.
